ХХ'92: фразы, фото, песни, отрывок текста

Как уже подмечал не раз и не два, память странная штука. Как и мозг. Вроде, давно всё забыл и даже не пытаешься вспомнить, а в подсознании что-то варится, потом - раз! - и всплывает.

Когда работал над 06'92 / 07'92 много всякого вспомнил. И работаю уже над другим текстом, а понемногу что-то нет-нет и вспомнится. Процесс не останавливается.

Фразочки разные, которые невесть сколько лет не употреблял "Не спи, замёрзнешь", "Меньше народу, больше кислороду" или "Есть! У кота на жопе шерсть", ну и конечно же музыка. Зачастую надёжно забытые и совсем даже не обязательно именно 1992 года выпуска.

Нет, понятно, что без "Осени" группы ДДТ никак не обойтись. Они той осень этой "Осень" всех порвали просто в клочья.

Просто вспоминается трёхпрограмный радиоприёмник "Апогей 204" на кухне, а по нему - песни

О "Молодой" Ефрема Амирамова уже писал, а ещё именно по этому радиоприёмнику помню "Вальм Бостон" Розенбаума, "Ночное рандеву" Кельми/Рок-Ателье и "Парамарибо" Квартала.

Точнее, последнюю композицию вспомнил только сегодня. Слушал "На заре" Альянса и в голове будто щёлкнуло

            Я только плечами пожал. Обычно после прогулки покупал какой-нибудь шоколадный батончик, но благодаря исключительному дядькиному везению в карманах гулял ветер, традицию пришлось нарушить. А только двинулись к пешеходному переходу, и Зинка встрепенулась, заслышав:

            Что такое осень… 

            Девчонка тут же свернула к киоску звукозаписи, но надолго там не задержалась, только перекинулась парой слов через крошечное окошко с продавцом и вернулась ко мне крайне разочарованной.

            - Думала, новый альбом вышел, а это сборник, - поведала она мне.

            - Ох, беда-беда, огорчение! – не удержался я от подначки.

            Зинка нахмурилась.

            - Тебе «ДДТ» не нравится?

            - Не-а, не нравится, - сознался я.

            - Но песня-то хорошая, согласись!

            Тут спорить не стал, кивнул.

            - Эта – хорошая. А так – одна перестроечная остросоциальная фигня.

            Зинку будто шилом в известное место ткнули.

            - Серёжа! – возмутилась она. – Может, тебе вообще русский рок не нравится?

            - Почему не нравится? «Агата Кристи» очень даже нравится. Ещё «Браво» и «Машина времени».

            - Серёжа, ты серьёзно? «Браво» – это какие-то ретро-битники, а «Машина» вообще эстрада, а не рок!

            Я приобнял девушку за талию и покладисто произнёс:

            - Как скажешь.

            Зинка раздражённо высвободилась и спросила:

            - «Наутилус» - тоже перестроечная фигня?

            Лицо её раскраснелось от возмущения почище чем после бега, и я решил не перегибать палку и по поводу творчества свердловской рок-группы шуточек не отпускать.

            - «Наутилус» - нет. Они умнее, тоньше…

            - И серьёзней, я помню! – фыркнула Зинка, потом сменила гнев на милость и взяла меня под руку. – А «Кино»?

            - Пафосно. И слишком всё серьёзно. Перемен!..

            Я только начал с выражением напевать, но меня мигом заткнули.

            - Ну конечно! Для тебя только «Кар-мэн» не слишком серьёзный!

            - И не пафосный, - не преминул добавить я.

            Мы проходили мимо кафетерия, и Зинка замедлила шаг.

            - Может, чего-нибудь вкусненького возьмём? – предложила она.

            Сегодня вполне могла работать Алёна и заходить в кафетерий нисколько не хотелось, и уж тем более не стоило делать этого в компании Зинки. Да и в карманах ветер гулял, одно сплошное расстройство выйдет.

            - Деньги забыл взять, - соврал я. – Ты, кстати, поднимайся чай пить. Я до двенадцати свободен.

            - Не могу, - отказалась девчонка. – Ксюша в гости приехать должна. И папа к дяде Пете собирался заглянуть. Он уже с мамой поругались по этому поводу с утра.

            Я закатил глаза, но от язвительных комментариев воздержался. С превеликим трудом удержался, между прочим, поскольку вместо употребления беленькой в компании соседа дяде Пете полагалось натягивать в хозблоке уворованную вчера колючую проволоку.

            Мы двинулись дальше, и Зинка продолжила допытываться о моих музыкальных пристрастиях.

            - «Аквариум»? – упомянула она смутно-знакомое название.

            У этой группы слышал, пожалуй, только одну песню, о ней и высказался:

            - «Поезд в огне» - конъюнктурная поделка, больше ничего у них не знаю.

            - «Ария»?

            Я озадаченно хмыкнул и напряг память.

            - «Ария», «Ария»…

– Я тебе давала альбом послушать! «Герой асфальта»! Помнишь?

            - А! – прищёлкнул я пальцами и, в самом деле припомнив упомянутую девчонкой кассету. – У них ещё классная песня о Жанне!

            - Точно! - обрадовалась Зинка. – «Улица роз»! Моя любимая у них!

            Ну я и напел:

            - Стюардесса по имени Жанна!..

            - Дурак! – обиделась девушка и пребольно ткнула меня кулачком под рёбра. – Вот зачем ты та, а?

            - Да шучу, шучу, - обнял я девушку за талию одной рукой. – Мне «Улица роз» тоже понравилась. Серьёзно!