Прогулка
Автор: Наталья Точильникова"Меня отвели в камеру. Лена по-прежнему сидела на кровати и курила.
- Мне прогулку обещали, - сказала я. – Пойдешь?
Она покачала головой.
- Нет. Я не хожу.
- Почему? Это же полезно?
- Я с трудом встаю с кровати, Наташ. Мне туда не дойти.
- А в чем дело? Ты больна?
- Просто ослабла. От голода. То, что здесь дают, есть не могу, а передача почти кончилась, да и испортилась половина.
Да уж! Нет в ИВС холодильников. По крайней мере, тогда не было. Сейчас, говорят, появились. Но в СИЗО, в элитном изоляторе «Матросской тишины». Петровка, правда, тоже место элитное: крыс нет, камеры не переполненные, персонал не матерится. Бывает хуже.
- Извини, - сказала я. – Понимаю. Я сама вторые сутки не ем.
- У меня печенье осталось.
Она с трудом села на кровати и дотянулась до полки.
- На, возьми.
- Оставь! Ну, что же я тебя буду объедать? Я еще бегаю.
И тут за мной пришли.
- На «В» фамилия! На прогулку!
- Сейчас, - сказала я.
И накинула куртку.
Меня повели куда-то наверх, выше кабинетов следователей. Оказалось, выгуливают на крыше.
Передо мной открылась дверь, ничем не отличающаяся от двери камеры, и легкие заполнил холодный воздух. И тогда я поняла, почему тюремные прогулки не вызывают энтузиазма у заключенных.
Когда-то я была юной и наивной и писала о тюрьме, не зная предмета:
Видны в окошко только крыши
Да неба пасмурная тень...
Ишь чего захотела: "крыши, небо"?! Над местом прогулки, этаким каменным мешком, всего раза в два большим по площади, чем наша трехместная камера, находится решетка и сетка. Но это бы еще ладно. Пусть в мелкую клеточку, но небо. Нет, над этой решеткой, еще метра на 3 повыше имеет место железный навес. Так что неба не видно, обломайтесь! И ни лучика солнца! Только серые сумерки.
Я всего лишь сменила приятное общество бывшего бухгалтера РВГ-банка на одиночку со свежим воздухом.
Прогулка продолжалась не более получаса. Так как часы отобрали, не могу сказать точно. По субъективным ощущениям – минут пятнадцать.
После этого наша камера показалась особенно душной.
Вскоре окошечко в двери открылось. Дали полбуханки черного хлеба и налили воды в тяжелую тюремную кружку, по-моему, свинцовую.
- Ну, живем! – сказала я.
И вернулась на свою кровать.
Разломила хлеб. Он оказался серым, плохо пропеченным и отвратительным на вкус. Но есть можно. А главное, есть надо. Так писал Валерий Абрамкин, благослови его Бог. Потому что, если не есть – перестанешь ходить на прогулки, потому что не сможешь подняться, перестанешь соображать и не сможешь анализировать ситуацию, а значит, не сможешь защищаться. И тогда все! Ты погиб!
Еда – это просто медицинская процедура для поддержания жизни. Забудь о вкусе!
И вот я старательно жую хлеб, запивая его водой. Много все равно не съешь, не лезет. Я осилила половину того, что мне дали. Лена – почти ничего.
Потом принесли какое-то варево, разлили в свинцовые тарелки. Оно было таким отвратительным, что я почти ничего не смогла съесть, несмотря на все усилия и волю, сжатую в кулак. Лена не притронулась.
- Я тебя понимаю, - сказала я. – Не фонтан, конечно".
ИВС - это изолятор временного содержания, туда попадают задержанные, те, кому еще не подтвержден арест. СИЗО - следственный изолятор - следующая остановка после ИВС.
В общем, продолжаю выкладывать "Акулят русского бизнеса": https://author.today/reader/101696
Каждый день как-то не получается, так что пока через день.
С другой стороны, это же не фэнтези, это реализм. Может, и не стоит каждый день?
В свое оправдание могу сказать, что у меня заболел муж. Все тесты на ковид отрицательные, но при этом лекарство дексаметазон, которое выписывают при ковиде, и которого нет ни в одной московской аптеке, помогает супер!
А поскольку дексаметазона нигде нет, мы ездим на уколы в "Медси". Там он откуда-то есть. Первые два раза Колю возила я, а сегодня он сам решился сесть за руль, а я смогла добраться до компа.