Слабый не выживет

Автор: Елена Колоскова (Тарья Сампо)

Дочь ее была абсолютно равнодушна к боевым искусствам. Я же, как в бытность мою ребенком, с интересом наблюдала и прислуживала женщине, подносила полотенца и помогала переодеваться. Семечко Лотоса, не изменяя себе, каждое утро выходила во внутренний дворик и разминалась.
– Тебе интересно? – как-то спросила она.
– Да, госпожа. Очень.
– Нравится смотреть?
– Да, очень… и… ну… – я поклонилась, скрывая лицо.
– Говори, – она остановилась и сложила веер, легко и непринужденно поднимая ногу выше головы и замирая в таком положении.
– Я училась танцам, моя госпожа, – нехотя призналась я. – То, что вы делаете, очень похоже на танец.
Воительница подошла ближе и велела:
– Ну-ка, покажи руки. Вытяни, вот так. Согни. Отведи назад. А теперь подними ногу. Другую! Да не так, глупая. Юбки подбери, чтобы я видела. Развернись…
Она промелькнула мимо, как молния. Я машинально развернулась, как в танце, чтобы не задеть другую танцовщицу, и зеркально повторила ее движение. Мы замерли напротив друг друга, переводя дыхание. Семечко Лотоса вдруг рассмеялась, светло и радостно, помолодев на десяток лет.
– Само Небо послало мне тебя! Столько лет… Столько лет, – повторила она с непонятной тоской и вдруг предложила. – Не хочешь попробовать?
***
Так я стала ученицей Семечка Лотоса, девятнадцатой из рода У. Может показаться странным, что в благородном семействе преподавали боевые искусства, но предок ее был большим прозорливцем и выходцем из воинского сословия.
– Сегодня ты на вершине, – говорила женщина. – А завтра должен спасаться и защищать свою жизнь. Слабый не выживет. Глупый погибнет. Надо развивать не только ум, но и тело.
Все это она произносила, без устали нанося мне удары бамбуковой хворостиной и при этом не сбиваясь с дыхания. Я пыталась уклониться, но все равно кончик палочки то тут, то там касался кожи. От этих тычков оставались мелкие болезненные синяки. Если бы не драконья тварь, которая меня каждый день исцеляла, я бы давно бросила это неблагодарное дело. Всякому терпенью есть предел.
– Ах! – я впервые смогла уклониться и от удивления замерла, получив в награду сразу два удара по плечам.
– Неплохо, но ты не должна останавливаться, – впервые похвалила меня Семечко Лотоса, которая кружила вокруг, примериваясь для новой атаки. – Бери охотно то, что тебе дают, и возвращай обратно. Но если не нравится – просто не бери.
«Кажется, понимаю».
Можно дать сдачи, можно уклониться, но лучше не думать. Пока решаешь, противник получает преимущество. Я крутилась так и сяк, приседала, как в журавлином танце, пропускала хворостину мимо, и наконец поняла, что скоро устану и не смогу уклониться. И тогда-то воительница отведет душу и задаст мне взбучку. Значит, надо вернуть обратно то, что мне предназначалось? Дать сдачи? Но как? Голыми руками?
– Нельзя… уклоняться… до… бесконечности, – выдохнула я, развернулась и перехватила кончик хворостины, как если бы это было веретено.
Я резко выкрутила бамбук, словно наматывая нить, и вырвала его из рук противницы! Семечко Лотоса рассмеялась.
– Отлично! Долго пришлось ждать, пока ты поймешь.