«Что за дерзкая тюрчанка…» – образ жестокой красавицы в восточной поэзии

Читатели моего блога знают – я горячий поклонник персидско-таджикской и тюркской поэзии. Интерес к восточным средневековым авторам пробудился во мне, когда еще подростком я откопал сборник стихов блестящего тюркского поэта Алишера Навои. Я давно уже не подросток – и не раз на своем извилистом жизненном пути я возвращался к произведениям восточных мастеров пера.

Лирика иранских и тюркских поэтов – это очистительное пламя, в которое я с радостью бросаю свою душу. Насладившись чтением стихов Навои или Джами, Саади или Рудаки – видишь мир в новых ярких красках. Тебе хочется тихо мечтать. Восточная поэзия – это на удивление сладкое лекарство от стрессов повседневной жизни.

В центре большинства стихотворений – влюбленный до потери рассудка лирический герой и гордая красавица, отвергающая притязания безумца. Вот о своенравной обольстительнице и хочется сказать несколько слов.

Она прекрасна, но беспредельно жестока. Ей, по-видимому, доставляют удовольствие страдания влюбленного поэта. Не зря она сравнивается с розой, имеющей не только ароматный и притягивающий взгляд бутон – но и шипы, о которые легко поранить руки. Стройный стан возлюбленной поэт уподобляет кипарису, лицо – луне (отсюда: луноликая), а губы – рубинам или животворному источнику.

Волосы у красавицы – черные, как ночь или мускус. А еще кудри кажутся ловчей сетью – в которую, как птица, попадается сердце влюбленного. Родинка на щеке – зернышко, приманка для птицы. Длинные, тяжелые косы чаровницы – это оковы для несчастного влюбленного.

Поэт называет свою бессердечную возлюбленную кумиром (т.е. языческим идолом), гурией (райской девой), но особенно часто – пери. Пери – это сверхъестественные существа в ирано-тюркской мифологии, имеющие облик ослепительно прекрасных девушек. 

Не раз в стихах упоминается и этническая принадлежность жестокой красавицы. Перед нами – тюрчанка (не стоит путать с турчанкой).

Лирический герой хочет стать прахом на дороге своей любимой, даже не надеясь на взаимное чувство. Завидует участи псов, охраняющих дом красавицы. А все свои бесчисленные печали топит в вине. Пораженный неразделенной любовью – бедолага отвернулся от мечети в сторону питейного дома (майханы).

Но если лирический герой так страдает – почему стихи о похищающей сердца тюрчанки не кажутся нам мрачными, а наоборот – побуждают жить и радоваться каждому дню. Я думаю – это от того, что мы читаем о по-настоящему сильных чувствах, о не знающей условностей и запретов великой любви. А любовь – это именно то, что необходимо человеку так же, как рыбе – вода.

Приступая к написанию этой заметки в блоге, я думал щедро усыпать текст цитатами из моих любимых восточных поэтов. Но потом решил, что лучше множества отрывков будет одно цельное стихотворение. Вот оно (автор – Абдурахман Джами, персидско-таджикский поэт XV века):

Что за дерзкая тюрчанка! Посмотри: она пьяна!

Полонила целый город и домой идет она,

А за ней идут безумцы многотысячной толпой,

И толпа влюбленных грешной красотой ослеплена.

У меня душа из тела к родинке ее летит,

Словно птица, что на воле хочет вкусного зерна.

Мне терпенье незнакомо, но с мученьем я знаком, –

Тяжесть этого знакомства мне надолго ль суждена?

Та свеча, что твердо знает, как страдает мотылек,

Ни за что среди влюбленных загореться не должна!

Жаждет верующий рая, а подруги – верный друг:

Филин грезит о руинах, роза соловью нужна.

Соглядатаи-святоши, что вам надо от Джами?

Только в том вина поэта, что возжаждал он вина!

Стихотворение перевел С. Липкин.

ЗЫ. Фото тюрчанки честно позаимствовано с просторов интернета: