Терпения нет! Отрывок
Автор: Таль Хаузерман Валерьянович Иногда не терпится выложить вкуснятину. Вот сочный кусочек из 13 главы. 
– Сработка датчиков на севере периметра, – уточнила она и спросила у более опытного Главного смотрителя. – Это то, о чём я думаю?
– Ты, как всегда, права... Это очень крупный метеорит, может, даже астероид... Судя по росту напряжённости поля, он где-то минут через пятнадцать начнёт вызывать возмущения в атмосфере. Грядёт жестокая буря, возможно – гигантский смерч... Да... – Стан Гир почесал нос, потом – лоб, как бы раздумывая, что же делать дальше.
– Так что же мы сидим?! – воскликнула Илода Дай. – Нужно срочно включить сигнал оповещения на всех доступных населению частотах, чтобы каждый человек, каждый пилот корабля, каждая наземная служба как можно быстрее нас услышала! Ещё не поздно! Мы спасём тысячи людей! Вызывай нашу службу оповещения!
– Тысячи людей, говоришь?.. – протянул разом постаревший Гир. – А может... Десятки тысяч погубим?.. А может, сотни тысяч?..
– О чём ты говоришь, Стан? Какие десятки и сотни тысяч? Что ты несёшь? Ты не пьян? – снова взвилась Илода. – Вызывай службу, иначе это сделаю я!
– Ничего ты не сделаешь! Посиди и послушай! – в голосе старого Гира прорезался металл, и Илода тут же присмирела, зная, какими бывают последствия непослушания.
И Главный смотритель начал говорить, нет, скорее, рассуждать вслух:
– Видишь ли, моя старая подруга... Ты никогда не интересовалась политикой, да тебе, в общем-то, этого никогда и не надо было. Ты – круглая сирота, когда жила с мужем – дом, работа, да и какой дом – детей у тебя не было, а муж, насколько я знаю, и завтракал и обедал в нашей ведомственной столовой... Нет, я тебе и мужа, и дом, и работу – не в упрёк, пойми правильно, я...
Тут, было, притихшая Илода не выдержала и перебила Стана:
– Ну ты совсем заговорился! А ты? А у тебя не так?! У тебя вообще никогда семьи не было – одна работа! И при чём тут политика?!
– Так, да не так... – задумчиво проговорил Стан Гир, как бы не замечая раздражения женщины. – Я тоже до определённого момента не обращал внимания на политику, но она, к сожалению, сама обратила внимание на меня и сделала это через моих племянников и сестёр... Я тебе этого никогда не говорил, но, видимо, сейчас пришло время... А знаешь ли ты, что почти всё своё немаленькое жалование я отправляю своим сёстрам и племянникам, а так как это пять семей, то этих денег им всё равно не хватает?.. А знаешь, что мои старшие сёстры даже на пенсии продолжают подрабатывать уборкой у богатых?.. А знаешь, что у меня нет внуков только потому, что племянники не заводят детей из-за того, как понимают: им этих детей просто не прокормить... Ты же знаешь: «соображалка» у меня работает хорошо и, сложив два и два, я достаточно быстро понял, из-за чего так гнусно устроена нынешняя жизнь...
Тут старый Гир сделал паузу, чтобы налить себе воды из сифона, наверное, ему этот разговор давался очень непросто. Паузой воспользовалась огорошенная Илода, которая тут же переспросила:
– Ты мне действительно никогда ничего подобного не говорил... Так почему всё так устроено?
– А всё достаточно просто, моя дорогая. В нищету и прозябание простой народ загнала правящая сейчас Контрпартия, именно она является источником всех народных бед. Именно за последние десять лет её чиновники, хапая всё, что плохо лежит – а лежит у них плохо буквально всё! – набивая себе карманы тем, что им никогда не принадлежало, загнали некогда богатую страну в бедность и коррупцию. А при их предшественниках – Партией мира и процветания – такого не было! Семьи моих сестёр хоть и не были богачами, но жили достойно и уверенно смотрели в будущее...
– А мы-то с тобой, Стан, что можем сделать? Мы ведь – не политики, мы – метеорологи, от нас ничего не зависит... – растерянно проговорила Илода.
– Ошибаешься, милая! Как раз именно сегодня мы с тобой можем сделать очень и очень много! Знаешь, Илода, сегодня утром я совершенно случайно, прогоняя сканеры связи на разных частотах, наткнулся на любопытные переговоры по защищённой правительственной связи – это она для чиновников является защищённой, а для нашей аппаратуры... Та вот, суть: к Переастрии движется военный флот под командованием нового военного министра Лаз Гольдера и вовсе не для того, чтобы показать жителям Норты на воздушном параде фигуры высшего пилотажа... Они летят сюда убивать! Слишком много независимости взяла себе наша префекта под руководством премьер-министра Санквойи, и её решили наказать, а заодно – и наших мирных жителей, и пилотов боевых кораблей Переастрии, и... Да всех, кто попадёт под горячую руку... Тогда я решил просканировать и диапазоны связи администрации нашей префекты – так, на всякий случай! – и тогда прояснилась вся картина: Санквойя решила дать бой правительственному флоту, ей на помощь идёт воздушная эскадра Бейтосгора, а командовать объединёнными силами оппозиции будет генерал Веллингтон, бывший военный министр Контрпартии, который от них сбежал, правда, из переговоров я не понял – почему. Но объединённых сил совершенно не достаточно для отражения агрессии – это будет не бой, это будет избиение... Санквойе – не выжить, да и нам всем мало не покажется! И вот что я решил: совершив один служебный проступок, я совершу и другой! Мало того – как своего старого товарища, как женщину, с которой делю кров и постель уже много лет – я прошу совершить такой же проступок и тебя, сделав так, чтобы сообщение о подлёте метеорита поступило не в открытую сеть морзефонов для общего пользования, а в нашу, через специальные приставки, внедрение которых профинансировала премьер-министр Санквойя. Тогда наше сообщение услышат только те люди, у которых есть специальные морзефоны – а на наших боевых кораблях много таких морзефонов! – и не услышит никто из вражеского флота. Таким образом мы подставим врагов под удар страшного смерча, от которого они, не будучи предупреждены, не успеют спастись, и...
– А как же экипажи правительственного флота? Они же погибнут! Там же десятки тысяч людей! – не выдержав, снова перебила Главного смотрителя взволнованная Илода. – Как мы с тобой после этого сможем жить?! Как?!
– А так! Мы их сюда не звали! Если по-другому – погибнут жители и экипажи кораблей Переастрии, которые решили всего-навсего защищаться! А главное – погибнет наша надежда на лучшую жизнь, и пусть уже не для нас – для наших детей и внуков!
Над пультом гравитационного комплекса повисло тягостное молчание, которое прервал Стан Гир. Он как-то криво улыбнулся, и спросил:
– Думай быстрей, Илода! Ещё несколько минут – и из гравитационной воронки никто не сумеет выскользнуть: ни наши, ни враги...
Старая подруга Гира подняла на него свои глаза – в которых плескалась такая боль и отчаяние, что Главный смотритель внутренне содрогнулся – и ответила голосом, лишённым всяческих интонаций:
– За нас уже подумали, когда прилетели убивать...
Илода, быстро набрав на морзефоне внутренней связи комбинацию цифр, поднесла его ко рту и приказала чётким и громким голосом:
– Внимание! Приказываю службе оповещения передать для морзефонов с кодом 11 специальное сообщение со следующим содержанием: «Отдел гравитационного наблюдения зарегистрировал вторжение в пограничный слой атмосфер планеты и спутника малого астероида массой в семнадцать астрономических стоунов. Гравитационная воронка со значительными возмущениями атмосферы, сопровождаемая сильными вихрями, гигантскими смерчами и мощным грозовым фронтом, ожидается над северной окраиной Норты через семь-девять минут. Всем летательным аппаратам, находящимся в эпицентре воронки – немедленно приземлиться, остальным – срочно изменить маршрут движения! Всем наземным службам приготовиться к стандартному отражению угрозы от возмущений атмосферы! Спасательным службам и службам скорой медицинской помощи объявить штормовое предупреждение номер три!», – она сделала небольшую паузу и добавила. – Кто там сегодня у вас дежурит? Винтойя, ты, что ли? Тут такое дело... Главный старик бушует, требует, чтобы передали сообщение сразу, без запроса к аналитикам... Передавай немедленно, я потом зайду и улажу все формальности, а то, если зайдёт разгневанный Гир... Сама понимаешь... И ещё... Главный категорически запретил передавать сообщение по общей сети, наверное, боится сесть в лужу – а вдруг не подтвердится... Всё, действуй!
И два пожилых человека молча стали вглядываться в разгорающийся на глазах зубец графика, который своим красным цветом то ли символизировал чудовищную катастрофу, то ли вселял надежду двум старикам.
Но лишь эти двое во всём мире знали, что на самом деле значит этот безобидный с виду огонёк...