"Клеймо проклятия". Эпилог. 6 веков спустя. Теперь роман закончен целиком

Эпилог уносит читателя в Швецию, которая предстаёт перед ним шесть столетий спустя. Больше нет конунгов разрозненных земель - страной привит король-воин.

Король, наконец, разжал ладони и освободил руки, сцепленные за спиной, а затем, слегка неверной, затёкшей от напряжения правой, ослабил давление на взопревшую шею массивного воротника из плотных голландских кружев – дышать стало легче, а мысли обрели необходимую живость. Расстегнув королевский камзол, больше похожий на гвардейский мундир, до пояса, Густав Адольф шагнул к рабочему столу, заваленному чертежами необычного корабля с надписью Vasa вперемежку с морскими картами, и зажёг ещё две свечи в подсвечнике, поместив освещение ближе к центру. 

 За морем третий десяток лет шла кровопролитная война за христианскую веру без развращённого, вечно праздного, но коварного и пагубного в своём влиянии Рима. Королевский род Васа славился государями - воинами, преуспевшими в искусстве военного противостояния захватчикам и врагам страны, но все их деяния совершались ради укрепления собственной власти в Швеции, ради собственного королевского благополучия. И всё, чего они достигли и что завоевали, вкладывалось здесь. Густав Адольф же вынужден был тратить немалые средства на войну вне своего королевства, считая защиту новой веры залогом свободы и независимости государства от духовного влияния Рима в будущем, потому что, именно там, в Европе, сейчас решалась судьба и далёкой Швеции, дерзнувшей поддержать воинственных отступников. Страна, шесть веков назад освободившаяся от язычества, теперь так же рьяно и кровопролитно  освобождалась от сменившего его канонического католицизма.

Только люди древнего края - Южной Швеции остаются людьми, не смотря на время и перемены. Прошлое и настоящее не так просто разлучить. В Остергётланде помнят историю Тордис и Торда, коварство изгоя Кьяртана. А силу рун теперь представляет старый мастер - эриль Юхан Рунсхере.

- Я происхожу из рода гётских Кракенов, что в древности правил Остергётландом, который теперь зовётся Эстергётландом и имеет свой стольный город. А на месте забытого всеми приморского селения Гульдсанден, где мой предок когда-то пустил корни, стоит Вольдемарсвик. Пусть так – время идёт и несёт с собой необходимую новизну, как очередную потребность бытия. В нашем роду издревле существует и передаётся из поколения в поколение сказание о Тордис Нежной Стали и норвежском изгое, проходимце  -наёмном убийце Кьяртане, кто ведал тайны рун, но обманывая даже могучих богов, использовал знания под себя. С их помощью, желая изменить свою жизнь, Кьяртан принудил к отречению от женской доли селянку Тордис, которую превратил в рунного воина Торда, с помощью сильнейшего заклятия – вечного рунного клейма. Государь, я могу, призвав силу рун, изменить твою судьбу, но тогда ты уже перестанешь быть королём Густавом Адольфом – превратишься в кровавого мясника, изгоя стран и народов, навсегда перестанешь быть собой –  единым государём всех шведов. Вот чего я боюсь и чему никогда не дам сбыться. Но я ещё во власти снабдить тебя Одиновым воинским оберегом. Верь, я так решил и так сделаю! Дай мне то, что всегда с тобой, то,  что день ото дня лежит у твоего сердца…

Во все времена капкан желаний раскрыт  - беда, когда в него попадает сам король. Четыре руны воина не оставляют свою актуальность и в эту эпоху. А эпиграф вновь является связующим звеном основного текста и эпилога. История повторяется по одни и тем же законам. Люди в одних и тех же ситуациях продолжают поступать одинаково:

Как безысходность выбирают тьму,

Когда смысл света полностью утрачен.

Как избавленье выбирают  смерть,

Когда спасенье ничего уже не значит.

 (древняя скандинавская мудрость).

И трагедия людей, связанных с рунным влиянием, повторяется из века в век - каждый несчастен, одинок и смертен. А окружающий мир продолжает требовать от них невозможного.