Работает спецназ...

Из детского сада я был изгнан без права на восстановление (конечно мама ,пожалела моих воспитателей и себя тоже).

Из детсадовского периода помню несколько эпизодов.
Гуляя на территории, я нашёл ветку.
Ветка была знатная, примерно метр длиной, изогнутая и с утолщённым основанием.
В общем, надёжная ветка.
А накануне я насмотрелся какого-то художественного фильма, где красный командир, отважный и геройский водил в атаку своих кавалеристов красноармейцев.
И рубили они белогвардейцев со всей пролетарской ненавистью.
В фильме был сюжет, как командир беседовал с комиссаром сидя ночью у костра где-то в степи, мол, "припасы заканчиваются, а бойцов кормить надо, и где бы нам еду добыть, товарищ комиссар".
Остальные сцены из памяти стёрлись.
Но в тот день, судьба мне послала настоящую командирскую шашку в виде крепкой ветки.
Я сразу заделался отчаянным командиром (плевать, что в шортах, сандалиях и панамке), проникся заботой к голодным красноармейцам и пошёл добывать еду воображаемому отряду.
Во времена развитого социализма, маньяков в стране Советов не было, двери на амбарные замки не запирали, видеокамер по периметру школ и детских садов не ставили, а на входе не сидели тётки с параметрами 150х150х150х150х150 (грудь, талия, бёдра, рост, вес) в тёмно-синей форме с устрашающей надписью на спине "ОХРАНА".
Поэтому прошмыгнуть к дверям корпуса, пока воспитательница отвлеклась на других ребят, труда не составило.
Помню, как я крался по коридору к кухне, а, дойдя до двери, даже приложил к ней ухо, - о чём там враг шепчется?
Надо было действовать.
Влетев на кухню, я заорал грозным голосом (я же грозный командир):
- А, ну, собирай еду, прислуга белогвардейская, будёновцам есть нечего!
И поднял над головой своё страшное оружие.
Откуда я взял эту "прислугу белогвардейскую", чёрт его знает, слышал по телевизору, наверное.
Но, не успел я взмахнуть своей шашкой, как тут же получил смачный шлепок по башке сырым "рукомойником", а может и тряпкой половой, кто знает.
Блин, такой звонкий шлепок получился, панамка моя (будёновка) улетела метра на два.
Скажите, разве может стерпеть такое унижение герой гражданской войны?
Нет!
И я кинулся в атаку.
Рубил своей шашкой налево и направо, полосуя ляжки двух пухлых поварих в белых халатах, крутился, отскакивал и снова нападал, решая и тактические и стратегические задачи на ограниченном пространстве.
В ответ меня метелили сырыми тряпками и пытались изловить, то есть пленить.
Крики, визг:
- Ах ты, паршивец, ты смотри, что удумал, прислуга...и где слов таких набрался...
Хорошая схватка была, героическая, не на жизнь, а на смерть.
Я знал, на что иду, и ради чего иду – БОЙЦЫ ГОЛОДАЮТ!
Но враг был коварен, к нему на помощь пришла посудомойщица, здоровая такая тётя с красными руками.
Схватила меня сзади за шорты и выволокла в коридор, потом пихнула меня к себе подмышку и понесла к воспитательнице Екатерине Дмитриевне.
Я продолжал отчаянно махать шашкой, но великанша не обращала на это внимание.
Как я на кухне не опрокинул кастрюли с горячим варевом, не знаю, повезло.
Но, один поднос со стаканами и компотом я уничтожил.
А потом был суд.
Меня выставили перед всей группой и долго стыдили.
Но я стоял и представлял себя героем, красным бойцом, пленённым, но не выдавшим военной тайны.
Голова у меня, естественно, была перевязана окровавленным бинтом, и я ждал расстрела.
Наша группа осталась без компота...
А расстреляли меня вечером, когда мама забрала меня из садика и привела домой.
Она расстреливала меня отцовским ремнём.
Красный командир носился по квартире в поисках укрытия, но его нигде не было, а пули настигали и безжалостно били героя... по попе...