Сон о маяке ("Поцелуи зла")

Мэйо радостно шëл через толпу, озираясь с мальчишеским любопытством и подняв руку над головой в жесте приветствия.

Болтливые паразиты кланялись Макрину, жались к нему, будто рыбы-прилипалы к акульему брюху.

На ступенях маяка Нереус высмотрел старика-итхальца в накидке с узорами, какие любили носить учëные и философы.

Ему помогали ученики, что-то записывали, время от времени поглядывая на странно одетого раба, с которым говорил их наставник.

Парнишка в ошейнике был земляком Нереуса — светловолосым южанином.

Он явно стеснялся такого внимания толпы и чувствовал себя непривычно в отглаженной белоснежной тунике. На руки невольника с помощью ремней прикрепили какие-то странные деревяшки с перьями, отдалëнно напоминавшие крылья.

Из обрывков разговоров Нереус понял, что раб должен «уподобившись птице» вознестись ввысь.

Учёного звали Клетус и он пользовался репутацией весьма уважаемого человека.

Непоседливый Мэйо во все глаза смотрел на чудесные «крылья»:

— Отец, — позвал мальчик, но не был услышан. — Я тоже хочу полетать! Отец!

— Тише, — отмахнулся сар Макрин. — Стихия тланов — вода. Не воздух.

— Я хочу!

— Угомонись и не качай ногами. Это неприлично.

Почтенный Клетус подошëл к ним, вежливо поздоровавшись с нобилями:

— Мы скоро начнëм наше представление.

По его сигналу «птицу» втолкнули в дверь маяка.

Сар Макрин завëл беседу с учëным, и Нереус почувствовал, как внутри поднимается волна лютой ненависти.

— Геллийцы хороши, — разглагольствовал Клетус. — Я советую покупать тех, что младше двадцати лет. Возрастные упрямы и ленивы. А юнцы — отменный товар. Если подходить к ним без излишней жестокости, вырастают преданными и привязчивыми, как щенки. На рынках торгуют в основном севером, но лучше доплатить за южанина. Они не такие изнеженные, обладают широкой костью, складными телами, выносливы, будто кони.

Сар Макрин что-то спросил, и учëный продолжил также бодро:

— Их обучают для постельных утех. От этого у многих портится характер: становятся трусливыми.

Нереус готов был кинуться на болтливого старика, свалить на землю и размозжить его седую голову булыжником.

Парня жгла обида за всё разом: и за такое отношение к землякам, и за то, что сам он оказался тем «отменным товаром»...

— Я хочу летать, — прошептал Мэйо, не обращавший внимания на разговор взрослых.

Нереус смотрел глазами маленького тлана вверх, под крышу маяка.

— Я хочу...

Мальчик мысленно примерял крылья, воображал, как дневной свет золотит их, а ветер колышет лëгкие перья.

Картина получилась настолько красивой, что Нереус тоже залюбовался ей, усилием воли приглушив ярость.

«Ты не виноват, Мэйо, — шепнул ему меченосец. — Ты просто ребëнок, влюбившийся в небо...»

Клетус облизал палец, определяя направление ветра, и кивнул ученикам.

— Не прыгай! — заорал Нереус, но его никто не услышал, потому что завороженный зрелищем Мэйо хранил молчание.

Раб-«птица» развел руки в стороны и прыгнул с маяка... 

Вариант А. Взлетит, это же фэнтези (читать — сказка)! 

Вариант Б. Не взлетит, это же фэнтези, а не сказка! 

Вариант В. Шут его знает, это же сон!