Будущее в романах Аркадия и Бориса Стругатских.
Автор: Александр Егоров
Ответить на вопрос, как рисовали будущее знаменитые Советские фантасты, хотелось бы на примере «Хищных вещей века». Это произведение по многу раз читал в детстве, а потому буду припоминать все самое яркое.
Ломтики.
Перекус главного героя и Амада – первое, что всплывает в голове. Кушал он, как было написано к книге, ломтики. Во время чтения представлялось, что это разноцветные мармеладки, которые обязательно нужно было запивать чем-то шипучим. Деталь не бог весть какая важная, но она не слишком отдаляет читателя от настоящего. Дает понять – герои находятся не в XX веке. Но место, где они находятся по своему устройству не далеко ушло от того, что привыкли видеть читатели.
Транспорт.
В произведении есть эпизод, в котором персонаж Стругатских видит, как кто-то из жителей садится в машину. Ее описания авторы не дают. И позволяют читателю представить – возможно перед ними сейчас прогрессивный гиперкар наподобие Pagani Zonda. Нет. О машине было сказано только одно – она снабжена бортовым компьютером. Он позволяет ей самостоятельно выстраивать маршрут и ехать.
Интерьер.
Интерьер помещения, в котором Амад поселил своего клиента, ничем не выделяется. Разве что, предметами интерьера со строгими прямыми линиями. Других деталей, говорящих о том, что человек находится за миллионы километров от родного дома, что на дворе XXII век, не говорится. Даже развлечение у человека вполне обыденное земное. Это приемник.
Наука.
Научные достижения человечества в этом произведении упомянуты вскользь. О том, что были сделаны передовые открытия в той или оной области, говорят лишь первые строки. В комопорту проходит стандартная процедура таможенного досмотра. Без ярких описаний пассажирского лайнера. Авторы даже не засыпают читателя научными терминами. Но позднее, в романе «Обитаемый остров» он поймет – началось глобальное освоение космоса. Все силы научных деятелей брошены на создание кораблей, которые были бы в состоянии преодолевать большие расстояния. Может быть, именно поэтому «Хищных вещей века» так мало?