Проблемы языка и стиля. Отзыв на роман Анны Овчинниковой "От абордажа до абордажа"

Я родился в море, на шлюпе моего отца, между островами Тортуга и Эспаньола.

Пока  все нормально, если не считать того, что автор с разбегу убил себя ап стенку, прямо-таки напросившись на сравнение с великим Рафаэлем  Сабатини. После этого невозможно не думать о "Капитане Бладе", раз, и не  сравнивать Сабатини и автора, два. Извините,  сравнение не в пользу  автора. Не стоило, имхо, создавать ситуацию  "лобового столкновения" с классиком.

Поскольку после первой  фразы не думать о капитане Бладе не получается, книгу я читать не буду.  Только несколько слов по поводу языка и стиля.

Читаем после абзаца.

Шлюп был недалеко от Эспаньолы, когда умерла моя мать...

Не то что слово "был" всегда плохое, но его не надо пихать как попало куда пихало, впрочем, как и любое другое слово.

Думаю, лучше звучало бы или мы были недалеко от Эспаньолы, или шлюп находился недалеко от Эспаньолы.

Поскольку герой непонятно в каком возрасте, то ли три секунды ему  от роду, то ли три часа, то ли три года (кстати, это минус, такие непонятки), вариант мы были не подходит.

А  можно прочитать и так, что герой был уже взрослым. Родился в море. Мать  умерла. Между первым и вторым событиями могло пройти много лет.

Из дальнейшего текста главы понятно, что все-таки герой был тогда маленьким, возможно, новорожденным.

Итак.

Шлюп  был недалеко от Эспаньолы, когда умерла моя мать, и отец справил по ней  кровавую тризну, в диком абордажном бою захватив двухмачтовую  португальскую шхуну.

Не много всего понапихано в одну фразу?

1  Шлюп был недалеко от Эспаньолы, 2 когда умерла моя мать, и 3 отец  справил по  ней кровавую тризну, 4 в диком абордажном бою захватив  двухмачтовую  португальскую шхуну.

Зачем двигаться "галопом по  европам"? Мать не успела умереть, уже шхуну захватывают. Господи, ну  дайте человеку умереть спокойно.

Шлюп был недалеко от Эспаньолы, когда умерла моя мать, и отец справил по  ней кровавую тризну, в диком абордажном бою захватив двухмачтовую  португальскую шхуну.

Пять прилагательных, перегруженная словами фраза, несчастное невпихуемое вопит, зачем его сюда впихнули.

Дикий  и двухмачтовая - явно лишние, кровавая - под вопросом. Абордажный  придется оставить, если оставлять бой, но бой можно убрать, потому что и  так понятно, что если захватили, то в бою.

Эту громоздкую фразу нужно разделить хотя бы на две. И деепричастный оборот поставить куда надо.

Шлюп был недалеко от Эспаньолы, когда умерла моя мать. Захватив португальскую шхуну, отец справил по жене кровавую тризну.

После слов умерла моя мать можно выдать тайну, в каком возрасте и состоянии находился на тот момент герой.

Едем дальше.

Первый и единственный залп шхуны продырявил борт шлюпа...

Слова шхуна и шлюп  были в предыдущем предложении. Такие повторы, конечно, не запрещены, но ухудшают впечатление от текста.

Кто  кого продырявил, понять можно, но для этого надо перечитать текст раза  три. 

Я бы, наверное, написала:

Первым залпом противник продырявил наш борт.

Первый  и единственный залп шхуны продырявил борт шлюпа, но после боя на  скользкой от крови палубе осталось в живых только три португальца.

Если строго по тексту,  то португальцев могло быть еще полно живых. Они могли сидеть в трюме, в каютах, на мачте.

Автор  безуспешно пытается сказать одновременно, что  из противников в живых  осталось только трое и что они находились на палубе.  

Кстати, неплохо бы  уточнить, на палубе чего. Откуда смотрят и кто описывает события, пока  непонятно. 

Вроде как от первого лица повествование, но герой по малолетству не привлекался, не участвовал и помнить  не может. Конечно, человек может рассказывать о том, чего сам  не помнит, но по-другому: "Я родился там-то, родители тогда жили в таком-то городе". А здесь бой подается так, как будто его описывает тот, кто сам все видел (что было бы правильным, если вся книга была написана не от первого лица). 

В общем,

в живых осталось только трое португальцев.

Можно добавить, что они находились на палубе, скользкой от крови. Можно про палубу и не писать.

Первый  и единственный залп шхуны продырявил борт шлюпа, но после боя на  скользкой от крови палубе осталось в живых только три португальца.

Зачем здесь союз но, я не поняла. Если читать так, как написано, первое и второе предложения между собой не связаны так, чтобы было но.  Если же автор хочет сказать, что португальцы первым залпом продырявили борт шлюпа, но это было их единственным успехом в бою, так и надо было писать.

Отец швырнул их в шлюпку, сунув каждому по бутылке рома: "Пейте за упокой души Аланны Дин!"

Даже  если отец был очень силен физически, вероятно, он их швырял все-таки по  одному, а не трех одновременно. Тогда глагол должен быть другой.  Пошвырял, перешвырял их в шлюпку. Или как-то иначе написать, без  швыряния.

Он их швырял, а они при этом держали в руках бутылки рома? Если по тексту, то было именно так. 

Неужели бутылки не разбились?

Откуда  ром? Отец взял его с собой? Откуда знал, что понадобится именно три  бутылки? Или предусмотрительно взял с собой целый ящик? Прямо с ящиком  прыгал на палубу захваченного судна?

Ром был с португальской шхуны, то есть отец щедро угостил португальцев их собственным ромом?

Мутная история, короче.

Возможно,  времена не согласованы. Пленных водворили на борт шлюпа и там уже  должны были напоить ромом, но вмешалось коварное деепричастие.

Но шлюп же был уже с дырой в борту. Он потонул? Или это было незначительное повреждение? Надо написать так, чтобы было понятно.

Отец  затопил шлюп потому, что тот стал непригоден к эксплуатации, или  потому, что шлюп бы напоминал о смерти жены, или потому, что новое судно  было больше и лучше?

Что стало с пленными? Если тризна кровавая, их, надо полагать, зверски зарезали? 

Шлюп с пробитым бортом стал  морской могилой моей матери, а отец с тех пор ходил на захваченной  шхуне, назвав ее именем покойной жены - "Аланна Дин".

Перед  этим надо поставить абзац, потому что это уже другая история. Ну и  опять слишком много всего в одной фразе. Надо точку поставить после матери и не страдать ерундой вымучивать что-то дальше. 

Если фразу разделить, то про могилу матери можно и в конец предыдущего абзаца.

...Шлюп с пробитым бортом стал морской могилой моей матери.

И следующий абзац -  про отца на новом судне. 

Разные варианты возможны, но первый абзац надо разделить на два, он длинноват.

Это довольно частая ошибка, когда автор хочет одновременно и чтобы была красочная картина боя, и чтобы это было в трех фразах. 

Имхо, если есть желание показать бой во всех подробностях, показать эту залитую кровью палубу, надо написать несколько страниц про этот бой, или хотя бы несколько абзацев. Если у автора другие планы и на описание боя отводится две-три фразы, уместно будет коротко написать, мол, произошло вооруженное столкновение с таким-то результатом. Без попыток понапихать красивостей.

Создается впечатление,  что автор не просто неудачно выразился и фразы   слишком закрутил, но что и для себя не имеет четкой картины, как все   происходило. Детали вызывают вопросы, как этот ром.

Перегруженные информацией фразы, соединенные из нескольких, и длинные  абзацы - это, можно сказать, типичные проблемы авторов, которые в той  или иной степени есть у многих. В  данном случае фразы довольно легко делятся точкой, и можно предположить, что для  автора все-таки естественно писать "прямолинейно" (очень приблизительно и предварительно, так как отрывок маленький.

Ссылка на роман https://author.today/work/107167