Поехали...

- Джаз это музыка толстых, - сказал Шура и привёл меня в джаз-оркестр под управлением Александра Зацепина.

Тут требуется сразу много ремарок. Во-первых мы с Шурой не были толстыми, не были мы даже плечистыми и крепкими, мы были, как бы это сказать необидно, два типа дистрофика, меня тогда родители одевали в "Детском мире", потому что в "Детском мире" был как раз мой размерчик, во-вторых, я почти ничего не знал про Джаз, нет я видел один раз в телевизоре Армстронга и Эллу Фицджеральд, ещё дома у меня была пластинка Утёсова на 78 оборотов, в смысле не долгоиграющая, она была большая, но играла недолго, и там такой крючочек на радиоле надо было переключить на 78, а то иначе получалось заунывное мычание, а вот если переключишь, то вроде как и вовсе даже ничего, весело, хотя там ещё шипело и щёлкало, потому что пластинка была запиленая.  Ещё я слышал от пацанов: "сегодня ты играешь джаз, а завтра Родину продашь". Но Родину продать я бы никак не мог, потому что я не знал, где её купят. Мне, по крайней мере, никто не предлагал. Да, и в-третьих, играть я ни на чём не умел, петь тоже, меня даже в детский хор не взяли из-за полного отсутствия слуха, но Шура сказал, что это от меня и не потребуется.

Да, в-четвёртых, надо сказать сразу, чтобы никто не пугался и не путался, Александр Зацепин был аспирант с кафедры экспериментальной физики, а вовсе не тот. который известный композитор, хотя этот тоже был композитор, и тоже широко известный в узких кругах, а так просто тёзка и однофамилец тому известному композитору.

Пришли мы с Шурой в аудиторию Фт-408, ну это как поднимешься по лесенке в открытой части, так сразу за туалетом, и это никакая не аудитория оказалась, а каморка небольшая, вся сплошь и под потолок заваленная ящиками, коробками, проводами, барабанами и другими инструментами.  На свободном расчищеном пятачке посередине на стуле сидел такой пожилой, на мой взгляд, крепенький дяденька и что-то играл на электрогитаре. Он явно обрадовался нашему приходу, но об этом я расскажу уже в следующий раз