Уникумы

Некогда я был знаком с парнем – патологическим лжецом. Поскольку знакомство длилось долго, я мог наблюдать заболевание, так сказать, в развитии. Сначала парень лгал по необходимости. Видимо, понравилось – втянулся. Закончилось через десяток лет ложью в каждом слове. Надо было видеть, с каким вдохновением этот человек лепил горбатого – истово, самозабвенно, творчески! Даже тогда, когда во лжи не было малейшей необходимости, – все равно лгал. Не знаю, как данное заболевание называется.

Работал я под началом другого уникума, отличавшегося словоохотливостью. Это было мучение. В начале разговора шли преамбулы, уверения в том, что мою работу ценят и проч. (я работал на удаленке), затем переходили к делу, но – с многочисленными побочными отступлениями и художественными эпизодами из жизни. В результате простенький служебный вопрос, минут на пять – обменяться информацией, принять решение – растягивался часа на четыре. Это был производственный кошмар, после которого голова гудела колоколом, а рабочий день можно было считать оконченным. 

Знавал я и третьего уникума, совмещавшего достоинства предыдущих: ложь со словоохотливостью. На каждую твою фразу человек отвечал пятнадцатиминутным монологом, сводившимся в основном к хвастовству. В монологах проскакивало довольно много откровенной лжи. Поскольку за минуту до того уникум утверждал прямо противоположное, выискивать противоречия было любопытно. Когда ложь обнаруживалась, визави смертельно обижался и лез на рожон, вследствие чего любому интеллигентному собеседнику приходилось извиняться – только затем, чтобы выслушать новый пятнадцатиминутный монолог. 

А знаете, что в этом самое гадкое? Понимание, что про меня самого можно рассказывать не менее похабные истории. Наверное, именно за это я не люблю людей, а себя в особенности.