Калейдоскоп вселенных: Мир Имён. Три диалога по душам. 2075, второй

Второй диалог. Я даже иллюстрацию of sorts подобрал. Третий диалог и пояснения - завтра.

-------------------------------------------------------

Комната выглядит ужасно старомодно: белые стены, белая мебель, трёхмерная картина на стене и минимализм повсюду. Вещи на столе вообще античны: свечи, бумажные таро, каменные руны, в сторону отодвинута доска Уиджа — ей, по виду, вообще пара веков. Там же валяются несколько шприцов — вполне современных, неинвазивных и обычная чашка с чем-то остро пахнущим.И ещё — опять таки, древний, хотя и в отличном состоянии, диктофон. На столе стоит зеркало. Перед ним — высокая чёрная свеча, а перед свечой сидит человек с гладко выбритыми висками и целой лабораторией имплантированных, или инвазивно введённых под кожу на висках приборов. За счёт избытка белого вокруг, кажется, что в комнате не темно, но света, кроме как от свечи, нет и окон нет тоже.

Человек, сквозь пламя свечи смотрит на собственное отражение, отражение смотрит на него глазами другого цвета. Человек протягивает руку и включает диктофон. Вот по руке можно понять, что человек — женщина.

-Эта показуха не кажется тебе смешной? Ты обдолбалась в хлам, снимаешь меня с пяти разных устройств и разве что писца с гусиным пером и попа с увесистым серебряным кадилом за дверью нет. И всё равно же, кто захочет сказать, что это всё — выдумка и недоказуемо, тот скажет.

Говорит сама девушка. Можно представить, что низкий мужской голос она тоже имитирует сама: мало ли на свете хрупких девочек с низкими голосами? В любом случае, голос исходит от неё, не от зеркала.

Она моргает. Отражение моргает вместе с ней и смотрит теперь её глазами, до прозрачности голубыми, а не тёмными, как мгновение назад.

- Смешно, конечно. Но это ведь не от неверия, а просто для удобства. Говорить с самой собой — неудобно.

- И слишком уж отдаёт шизофренией?

- Да, но это не главное.

Она моргает между репликами, похоже, непроизвольно, но цвет глаз и тембр голоса прыгают от голубых глаз и ожидаемого контральто, к тёмно-серым глазам и низковатому баритону каждый раз.

- Ладно, пусть так. Ты же журналистка, а не учёный. Хотела, чтоб я это сказал?

- Именно. Сейчас, конечно, не двадцатый век, шизофреников на кострах больше не жгут, но моё дело — описать, а не доказывать. Доказательство — это то, на чём сошлись учёные.

-И люди примут это за новую правду, даже если прежде считали выдумкой, так?

- Именно. Шизофрения — это новая норма и всё такое.

Глаза изменили цвет, но человек молчит и сложил руки перед лицом домиком.

- Ладно, - повторяет он — пусть так. Но озвучить пяток фактов о моей — твоей — предыдущей жизни не прокатит. В Сети можно найти любую информацию быстрее, чем ты моргнуть успеешь.

- Да, но я кое-что предусмотрела на этот счёт.

Она моргает, а потом начинает смеяться — баритоном. Берёт со стола чашку дымящегося отвара и отпивает из неё, а затем непринужденно сбрасывает на пол то, что лежало на столе перед свечой. Щёлкает пальцами и на столе проявляются клавиши рояля.

- Ты говорил, что это показуха — так пусть так и будет.

Дорогие зрители, легко проверяется, что у меня нет ни голоса, ни слуха и играть я не умею. В меня не вписывали никаких сторонних программ музыканта — это тоже легко проверить. И ещё - я не знаю русского.

Она моргает и начинает петь — красивым мужским голосом, аккомпанируя себе на рояле:

У меня были проблемы

Я зашел чересчур далеко

Нижнее днище нижнего ада

Мне казалось не так глубоко

Я позвонил своей маме

И мама была права

Она сказала: "Немедля звони

Человеку из Кемерова"...