Калейдоскоп вселенных: отражение сути

Именно так! 

Новая обложка книги "Легенды не умирают" прямо отражает один из эпизодов первой главы!

Немаловажно и то, что девушка на иллюстрации - наиболее точный образ главной героини - Настан. 

А сцена, когда работала над обложкой, мне представилась вот эта:

Судя по тому, что света вокруг стало больше, наступило утро. Вдобавок было очень шумно, но среди этого шума она услышала уже знакомый голос, от которого стало очень плохо и её вырвало. Это вызвало какой-то нездоровый смех, а голос всё говорил и говорил, но слова никак не связывались в одну стройную мысль. Свет мешал думать, внимание переключалось с бешеной скоростью с одного на другое, наконец, перед ней сфокусировался один цвет, на котором отдыхали её глаза. Коричневый. Коричневая обувь, много коричневой обуви. Зачем?.. Ответ не заставил себя долго ждать, когда Настан схватили за волосы и подняли голову.

- Пришло время завтрака. Ты ведь не откажешься поесть мясо, ведь так? Смотри, как много желающих пришло посмотреть как ты будешь завтракать! Я не знаю, почему Крон тебя не кормил им. Боялся, наверное. Трус. А я не боюсь! Я хочу увидеть вампира, который будет биться в цепях от жажды крови!

Перед её носом запахло жареное мясо. Она давно уже отвыкла от его запаха. Последствия от мимолетного каприза были куда более разрушительные, чем радость от нарушенных правил. А сейчас, запах руки того, кто подсовывал ей мяса, был таким же отвратительным, как и запах того, что он подсовывал, и её снова вырвало.

- Ты меня испачкала, сука! – взревел голос, и на щеке остался кровавый след от перстня, смешавшийся с мясным соком.

Потеряв связь с реальностью, она стала уходить в себя, только почему-то вкус мяса теперь оказался во рту, и было трудно глотать. А потом все слилось в единый мчащийся в пространстве узел, постепенно сливающийся с темнотой.

***

Полуденные лучи солнц освещали огромный купол, мерцающий треугольниками силового поля. Оазис окружала не стена, но настоящая крепость, с высокими башнями с бойницами и каменными воротами. Охрана оазиса уже давно приготовилась встречать войско, закрывшее весь горизонт, рассчитывая изрядно его проредить. Но планы иногда остаются только планами…

«Почти два дня, ещё почти два дня. Благодаря таланту Ормоса мы можем прибыть туда раньше. Но раньше, не значит вовремя…»: думал он, выслушивая доклады своих командиров, когда войско выдвинулось снова.

***

- Жри мясо, сука! Я хочу увидеть эту диковинку! Как ты превращаешься в вампира! Будет у меня ручной вампир. Развлекать моих гостей будешь!

Удары последовали один за другим. Растянутая на цепях как струна, без возможности согнутся, она забилась в самый дальний угол своей боли, где сильнее её уже больше ничего не было. Оттого он и бесился, что на все удары она не произносила и звука. Мигрень обволокла коконом, не давая пробиться никому и ничему. Настан пошевелила губами.

- Ты что-то хочешь сказать?

- Ближе, - едва различимо сказала она.

- Что? Говори громче!

- Ближе, - всё тем же шепотом.

- Что, сил нет громче сказать? – захохотал он и подставил ухо.

- Ближе, - облизнула сухие губы Настан.

Кастор полностью приложился ухом к её губам.

Только один шанс вынырнуть из кокона и почувствовать своё тело. Только этот шанс. Она приоткрыла рот, и, высунув распухший язык, начала облизывать мочку его уха. Боль иногда приобретает извращенные формы. Боль, кровь и омерзение смешались в одном месте. Кастор застонал от вожделения и его грязные лапы потянулись к её истерзанному телу. И ловушка захлопнулась – Настан вцепилась в мочку зубами. Почувствовав вкус крови, теплой и ещё пульсирующей, она с остервенением начала рвать его зубами. И уже не чувствовала боли ударов, и не слышала ни его воплей, ни криков его церберов. Вкус крови, которую она слизывала, пока отгрызала ухо, начала затмевать разум. Хотелось ещё и ещё, когда мочка уха была, наконец, во рту, стоило больших усилий не прожевать её. Засунув её языком глубоко за щёку, Настан хрипло рассмеялась. Ведь он хотел вампира, он почувствовал вампира, так зачем он кричит и размахивает окровавленными руками.

Удар в голову сзади, от которого она отключилась, дал ей небольшую передышку. Очнулась уже, видимо, среди ночи. В огромной зале, в которую днём Кастор нагонял кучу народу, чтобы показать её экзекуцию, сейчас оставалась только охрана. Её охрана. Она же может выбраться из цепей, на которых растянута в позе римской десятки, истерзанная, находящаяся под круглосуточным слепящим светом огромных прожекторов, освещавших её со всех сторон. У неё же есть такой талант. Хотя кое-каким умением она обладает - способностью переворачивать эмоции и чувства на сто восемьдесят градусов, и использовать это в своем даре пробираться в чужие сны. Нужно только найти баланс внутри себя, который она пыталась поймать последние три дня, как только поняла, что она может сделать, чтобы прекратить этот кошмар, и наконец, ей это удалось.

Достав языком из-за щеки кусок Кастора, Настан плюнула себе под ноги, и плевать, что они смотрят. То, что она будет делать, они никогда не узнают. Свет резал глаза и затмевал разум болью, надо смотреть только на кусок и думать о нём. Проникать в его разум, создавать в нём нужные ей миры, искать его слабости и страхи, доводить их до апогея и обрывать на полуслове. Наконец, картинка сложилась в единое целое…

Кастор сидел на своём сером троне в своей красной мантии, оглядываясь по сторонам в поисках своей привычной обстановки – богато украшенных стен и сундуков с золотом и камнями, вдоль всех стен. Но серая комната уменьшалась и постоянно меняла свою конфигурацию. Стены превращались в темно-серые, сложенные друг на друга квадраты разных размеров. Настан появилась перед ним вслед за очередной трансформацией квадратов, в том виде в каком она пребывала сейчас, с кровоточащими ранами, слипшимися от крови волосами, и стала медленно двигаться на него с грацией кошки.

- Ты ведь меня не боишься. Я ведь только твой сон, - вкрадчивый голос проникал в него иглами.

Сидя на своём троне Кастор начал рваться, дергаться, брызгать слюной от бешенства в безмолвной ярости, не в состоянии ни встать с него, ни обрушить на неё свои проклятия. Все звуки, кроме её голоса просто исчезли. Всё, что он мог делать - это бесшумно бесноваться, пока она издевательски смотрела на него, улыбаясь, будто ласковая любовница.

- Тебя это только раздражает, но это не страшно. А чего ты боишься? - её внешность стала меняться также как и стены, от той какой она попала сюда до той, какой стала спустя несколько дней, разделив её пополам с головы до ног невидимой чертой.

У одной из стен возник большой позолоченный стол, на котором лежал плюшевый медвежонок.

- Серьезно? – проворковала она, поворачиваясь к нему окровавленной стороной. – А, детство… Всё начинается в детстве…

Стена перевернулась, и на ней отразилось объемное лицо женщины.

- Мама… Как много в этом слове. Она тебя часто оставляла одного? – говорила Настан, вызывая его эмоции и создавая из них образы.

В этот раз над маленьким мишкой появилась большая круглая луна.

- Ох, бедненький, тебя оставляли на ночь одного. И мама давала тебе мишку, чтобы ты не скучал… А что было дальше? – гремел её голос. - Ты слышал вопли и стоны.

И эти звуки, отражаясь эхом, били его как плети, усиливаясь и усиливаясь, пока внезапно не наступила звенящая тишина. И вдруг резко по стенам стали стекать драгоценные камни и золотые украшения, превращаясь в разноцветный ковер на полу.

Кастор корчился на троне, не в силах дотянуться до драгоценностей, или закрыть уши от перемешанных звуков: стонов, падающих камней и звона украшений, возобновившихся с новой силой.

Настан стояла перед ним и напевала колыбельную его матери, качая медвежонком, отчего тот постепенно покрывался её кровью. Ему казалось что его губы склеены, он умолял её глазами, прекратить этот кошмар, ведь это кошмар… Но нет сил проснуться. И этот окровавленный мишка… Он был такой же, как в тот день, когда он нашел свою мать в крови, с зажатым плюшевым мишкой в руках. Ему уже давно не снились кошмары, с тех пор как он расправился с убийцей своей матери. Но этот мишка… Он становится в её руках больше и больше… Зачем она поёт, зачем она ставит его рядом со мной… НЕЕЕЕТ…

Настан молча наблюдала за его агонией, когда по стенам стали спускаться плюшевые медвежата, утопающие в густой тягучей крови на полу, его лицо стало синеть. И она вновь растворилась в своей боли.

- Эй, сходи-ка, посмотри её. По-моему, она сдохла. Уже давно висит в одной позе и глаза открыты, - ткнул охранник своего сменщика.

Вернувшись в свою боль, Настан чуть не задохнулась, и от неожиданности дернулась, напугав своего цербера. За что получила по почкам и беспомощно повисла на цепях, жадно хватая ртом воздух.

В памяти всплыл вечер, когда Крон показал ей закат на берегу моря. Она снова вспомнила всё до мельчайших подробностей. Так было легче. Улыбка Крона грела сердце, и она медленно провалилась в забытьи. Она шла в том самом синем платье по ночной пустыне к Крону, одетому в боевые кожаные доспехи, в задумчивости восседавшему на троне, собранном из мечей, топоров и кинжалов, с раскиданными вокруг узорчатыми подушками. Позади него, посреди пустыни гремел водопад. Когда она подошла к нему, он встал. Высокий, выше неё на голову, он смотрел на неё с тревогой и болью.

- Поторопись Крон, у меня мало времени, - сказала Настан, и, взяв его лицо в свои ладони, подтянувшись на цыпочках, нежно поцеловала в губы.

Развернувшись, она пошла прочь, все ещё оглядываясь на него. Ветер развевал её волосы и платье, постепенно меняя её облик на тот, в котором она находилась сейчас. Когда она отвернулась, ветер сдул её как дымку.

P. S. : как вы понимаете эта и ещё несколько сцен книги попадает под действие метки "18+". Уже сейчас книга не читабельна для незарегестрированных пользователей... 

Возможно, когда-нибудь критическая масса желания почитать пересилит, тогда начнутся новые, массовые регистрации читателей... А пока... Пока, вот как есть...