Калейдоскоп вселенных. Портрет князя Приреченского

Это случилось лет семь-восемь назад, в школе благородных юношей. Вампиры и те из людей, что побогаче и породовитей, бок о бок обучались военному делу и известным наукам, превращались из маменькиных сынков и дворовых забияк в благородных лордов с высокими запросами к себе и окружающим. 

На самом деле даже в последний год обучения никто не был способен унять спесь юных лордов. Всё как везде: группы, угнетаемые, лидеры, свои законы и традиции вне зависимости от запретов учителей. Помимо вампиров и людей были и другие расы: в выпускном был один орк и два аульва. Правда, последние оставались на грани выпуска и отчисления уже лет десять, оставаясь уже на одиннадцатый год просто от нечего делать.

Обучаемый по людской программе князь Приреченский представлял из себя эталонного троечника по всем предметам, даже по жизни. Лидер местной команды по поиску приключений на свои головы, не слишком заинтересованный в политических играх сверстников, но авторитетный. Полного титула не раскрывал, но все понимали, что с его послужным списком посещений директора оставаться на обучении мелкий князь не будет. Про него ходили разные слухи, но он относился к ним благосклонно. 

В последний свой год перед выпуском и службой он запомнил хорошо и с радостью делился подробностями впоследствии. Однако одно омрачало его память. Портрет. Такова была традиция: на родительские средства заказывали портреты выпускников. Несмотря на то, что про это им говорили с самого начала обучения, сам князь забыл про это. Вспомнил только за месяц до окончания, когда многие уже отчитались и потешались над результатом — кто вышел похожим на себя, кто нет, кто воспользовался, нашим языком, фильтром "я плачу тебе за эту картину", а кто ещё как прикололся. И только тогда он озадачил отца с этим вопросом.

Но даже тогда он не заморочился с этим делом в должной мере. К художнику его привели чуть ли не в последние дни стражники из ближайшего города, под белы рученьки, даром что трезвым, но с подбитым глазом. Даже приведя князя в относительно приличный вид, его пришлось рисовать в профиль. Художник запомнил его как самого гиперактивного студента, из-за чего провозились они целый день, а сам Приреченский просто извёлся со скуки, даже попытавшись пару раз покусать стражников.

"Дева печального образа," — ошарашенно заявили остальные студенты, разглядывая портрет уже на следующий день. Князь, и так внешне весьма непредставительный в глазах окружающих, был немало уязвлён. Со временем, когда он избавился от комплексов по поводу роста и собственной внушительности, портрет начал ему даже нравится, но неприятный осадок остался. Никто не удосужился ему сообщить, что в шестнадцать он на самом деле был гораздо миловиднее, и портрет очень похож. Особенно когда Приреченский молчал и не лыбился. 

(А вообще мне просто нужно было объяснить, почему на рисунке он получился не в характере)