Отрывок из книги "Мечтать не вредно..."

"Следующим уроком была история. Преподавал её в нашем почти женском пансионе Илларион Аркадьевич Пирожков – замечательный, добрый дядюшка с тонким чувством юмора. На тот момент он был еще и классным руководителем, поэтому к нашей группе у него был особый интерес.

На уроке истории я сидела за четвёртой партой с Совушкиной, а Наташа Николаева сидела на моём ряду, но за второй партой. Её соседкой была Наташа Васильева, высокая, серьёзная, интересовавшаяся любыми новостями девушка с неизменной высокой и длинной пепельно-русой косой. Я с ней училась в одной школе, только она училась в «В» классе, а я – в «Г».

Илларион Аркадьевич начал урок с опроса домашнего задания. Нужно было рассказать о предпосылках внешней политики Николая II. Сегодня желающих отвечать не было, кроме Ромашкиной, разумеется! Она всегда желала отвечать на любом уроке, за исключением алгебры и геометрии. Однако Ромашкину и её дикие возгласы: «Можно!», - а также поднятую руку Илларион Аркадьевич проигнорировал, а стал вызывать сам. И в первую вызвал к доске меня и прозвучало это так:

- На первый вопрос пойдёт отвечать, – учитель сделал паузу, окинул взглядом из-под очков аудиторию, затем еле сдерживая улыбку, отвернулся к окну, на минуту сделав вид, что задумался, хотя сам уже давно всё решил для себя, и наконец, произнес, - высоко, высоко в небе парит… - здесь он намеренно сделал паузу, медленно повернулся от окна и встретился со мной взглядом.

По его присказке я поняла, кого он имеет в виду.

- … в небе парит орёл, - закончил свою мысль учитель.

Все девчонки выдохнули и повернули улыбающиеся лица на меня.

Я с готовностью поднялась с места и отправилась отвечать.

Во время моего ответа обе Наташки за своей второй партой что-то усердно и увлечённо обсуждали. Они делали это вроде бы тихо, но возня из их угла отвлекала. В какой-то момент я услышала тихий голос учителя:

- Диана, подожди.

Я замолчала. Теперь в классе разговаривали только Наташки. Все девочки тоже отложили свои дела и наблюдали за хитрым лицом Иллариона Аркадьевича, а он смотрел на Наташек. Потом он не выдержал и произнес:

- Коля и Вася прекратите разговаривать!

Весь класс грохнул от смеха, и я в том числе. Стоя у доски, я сложилась пополам. Нужно было видеть лица двух Наташек, когда они поняли, что это замечание адресовано им.

У нас в группе был всего один-единственный мальчик и звали его Сашей. Никаких Коль и Вась у нас и в помине не было. Илларион Аркадьевич так удачно поиграл с их фамилиями!

Девочки смутились и прекратили свою дискуссию.

Задав пару вопросов, Илларион Аркадьевич отпустил меня с оценкой отлично.

Я со спокойной душой уселась на своё место. Будучи уверенной, что меня больше не спросят, я принялась развлекать себя различными действиями с моими канцтоварами. Я занялась тем, что стала усердно выводить поля в тетради по истории: сначала на одной странице, затем на другой…

В это время отвечать второй вопрос пошла «златокудрая Изольда», именно так, по мнению Иллариона Аркадьевича, должны были назвать родители Аню Мышкину за её золотые кудри. Во время ответа «златокудрой Изольды» я еще больше углубилась в искусство очерчивания полей в тетради. Всё лучше, чем лежать на парте, как моя соседка Совушкина, которая то и дело пихала в спину сидевшую впереди Алёну Кукушонок.

Вдруг я услышала голос учителя:

- Агроном, полями потом заниматься будешь! – весь класс стал оглядываться в поисках того, кому прилетело замечание.

Я так и застыла с карандашом в руке, готовым провести по линейке очередную прямую линию в тетради. Засекли! Пришлось отложить своё занятие! Громче всех в этот раз смеялась Николаева, она первая сообразила, почему я вдруг «агрономом» стала.

В это время руки были заняты не у меня одной. У Аси Бондаревой сломались наручные часы, и починить она решила их сама в самое удобное для этого время, на уроке истории во время ответа «Изольды».

Стоит ли говорить, кого вызвал Илларион Аркадьевич отвечать третий вопрос?!

- Кулибин, - произнес учитель.

Девочки сидели и не понимали, кто же, по мнению преподавателя, является Кулибиным.

- Кулибин! – снова позвал учитель.

В классе воцарилась тишина. Все недоумённо поглядывают друг на друга.

Шутка зашла только тогда, когда Илларион Аркадьевич объяснил, кто такой Кулибин[1].

Однако «Кулибин» отвечать третий вопрос не пошёл, так как чистосердечно признался, что не учил, за что и схлопотал «пару».

Наконец, настал звёздный час Ромашкиной! Стоит ли говорить, под каким именем её вызвал учитель?!

- Ну, ладно, ромашка, идём погадаем! – улыбнулся Илларион Аркадьевич. – А ты, кстати, какая ромашка: лекарственная или полевая?

Оля заулыбалась:

- А какой хотите, Илларион Аркадьевич, такой и буду! – задорно ответила староста и бодро затараторила третий вопрос."

[1] Кулибин Иван Петрович – русский механик-изобретатель из мещан.