Разбор участников мини-лотереи "Ищу тёмное фэнтези"

Здравствуйте, уважаемые участники мини-лотереи, посвящённой тёмному фэнтези! Я в лёгком недоумении. Le belle monde Мани Миркевича на деле оказался набросками к масштабному и незаконченному произведению, но его извращённая тьма неоспорима. Бр-Кузнецов причислил «Охотничьи традиции…» к мистике, и чисто формально я с ним полностью согласен. «Мёртвая дева…» Павла Попова видится мне героическим фэнтези, а темнота в нём того же порядка, что в кампании Warcraft за орков. Выбрать победителя не представляется возможным. Тотализатор моего «спортлото» засбоил, и все три шарика выскочили одновременно. Да будет так! Назову это номинациями, и перемою косточки каждому.

Внимание: при желании участников я перенесу посвящённые им части статьи под соответствующие произведения в качестве отзывов. Оформление в виде рецензии к рассказу невозможно из-за, гм, правил Автортудея.

Маня Миркевич, Le belle monde

https://author.today/work/120481

Победитель в номинации «Кипящее болото безумия» награждается пудом церковного воска – заготовкой идола лавкрафтовского Азатота. Пускай автор меняет её форму и цвет сообразно желанию и настроению. Он истинный француз, и потому сделает это гораздо лучше, чем я.

С миром произведения всё плохо изначально, и в этом особый шик. Какими ещё могут быть творения, если Создатель безответственен, глуп и бездарен? Юмор ситуации в том, что христианский постулат сотворения человека по образу и подобию божьему здесь обусловлен ленью божества. Мир не сломан Катаклизмом, не испорчен дьяволом, не изнасилован человечеством: он такой, какой есть, и других условий существования его обитатели не представляют. Нет, всё ещё хуже: они даже не могут их представить.

Градус безумия зашкаливает, но в мешанине времён и цивилизаций Подлунной Магократии всплывают искажённые фрагменты реальных земных культур и цивилизаций. Древние индийские касты, жестокие культы доколумбовой Америки и античной Азии, средневековая алхимия и сатанизм, теория золотого миллиарда, французский декаданс… Великолепный набор культурно-исторических символов, способный воздействовать даже без точных знаний каждого предмета в отдельности.

Чистым фэнтези назвать сие язык не поворачивается: оно слишком сложно для однозначного определения жанра, оно шире него, оно его превосходит. Майкл Муркок, Джек Вэнс, Юрий Петухов, Макс Фрай, Нил Гейман… Литературные аллюзии можно подбирать и дальше, но остановлюсь на этом. Теизм, магия, девиации, многомерность пространства-времени, технологии будущего и доступность ближнего космоса. Слитость и нецельность одновременно. Уже не хаос, но хаосмос, и гармонии не достичь по определению. Оксюморон. Как это назвать и классифицировать, мне непонятно, но тёмное фэнтези тут однозначно есть.

Гротеск и сатира на картину реального политического мира в прошлом, настоящем и, возможно, даже будущем. Вот дикая нравом помещичья Россия, вот дихотомия деловой Москвы и просвещённого Питера, вот города-башни в окружении пустошей. Над ними и рядом такие же триликие Европа и США. Или это мерцания вариантов сквозь складки пространства-времени? Возможно, тоже всего лишь символы.

В Подлунной Магократии даже правящая элита не живёт счастливо и осмысленно – по нашим меркам. В своём понимании маги лишь пытаются как можно дольше продлить своё существование перед неотвратимыми и вечными мучениями посмертия. Немаги больше чем бесправны, а их градация и наименования мало чем способны изменить фактически рабский статус. Нет, привычные понятия снова не передают ужас местного существования: есть маги и немаги, кто-то и никто, а смысла нет. И да, аналог ада здесь действительно и доказанно существует. И это единственно возможный вариант для всех.

Магия основана на страдании, мучениях и смерти… Не ново. Ад питается всем этим негативом – где-то уже встречал. Маги вынуждены конкурировать за силу с демонами ада – ну, они же тёмные маги. Бог создал демонов и отошёл от дел – увы, пошло. Демоны в любой момент могут перейти к самостоятельной жатве – бывает и хуже. Маги не поклоняются ни богу, ни демонам, не ускоряют конец света и не собираются защищать родной мир – им насрать на всё и вся, кроме себя любимого, и так каждому магу и немагу. Гм, а вот это уже достаточно нетривиально. Что-то мне тошно стало. Остановите карусель, я больше не хочу на ней кататься…

Не уверен, что мир Миркевича допустимо критиковать с позиции логики, но всё-таки прицеплюсь. Гекатомбы, смерти, изничтожения… Короче, как восполняется база? А ведь часть её ещё и обучать надо! Популяция может пережить вид-другой суперхищников, но тут даже немаги заняты добычей гавваха в промышленных размерах. Или гаввах тратится на увеличение рождаемости и ускорение созревания особей? Нерационально, да и вечных двигателей не бывает. Не лучше ли заменить схему бог-создал-творения на бог-распался-на-части? Тогда безумный бог станет садомазохистски развлекаться сам с собой, не убывая в полном соответствии собственной бессмертной и непостижимой сущности. Проблема восполнения будет снята переносом в область теософии.

Будь Le belle monde оформлен как рассказ, предположим, как миф о мире от сотворения до пророчества о конце дней, он безусловно получил бы первое место. Но для меня лично художественное безумие Мани Миркевича перебор. Его роман я читать не возьмусь из-за несоответствия своим эстетическим и моральным принципам. Тем более я не способен написать такое. Мои аплодисменты!

Павел Попов, «Мёртвая дева в лучах восходящего солнца»

https://author.today/work/63113

Победитель в номинации «Холодная война» награждается обожжённой на костре из косточек эльфийских младенцев двуручной дубиной из цельного ствола чёрного тополя – осокоря. В темноте орудие массового убийства слабо, но грозно светится зелёненьким.

Какое поэтическое название! И следом мечтания томной девы о крепком и нежном любовнике, желательно Тёмном Властелине. В смысле тёмной девы. Или всё-таки томной? Возможно, следует воспринять как попытку сработать на контрасте мечты и дела? Ан нет, нелёгкая женская доля усугублена цепью совершенно не зависящих от героини обстоятельств. Фокус не удался. Мечты у девушки откровенно романтические, женские. Да, недостижимы, но ведь жизнь такая. Наследственность! Включаю сексуально прокуренный женский шансон.

Циник – это притаившийся романтик. Прими Дохлая Псина предложение Праматери трахать красивых орков и наслаждаться властью – был бы сделан шаг к чистому искомому жанру тёмного фэнтези. А эта девушка не идёт на поводу своих желаний и сохраняет моральный стержень как основу личности. Кстати, откуда он взялся у девочки, убившей при рождении свою мать? Уж точно не воспитание. Вот не восхоти настоятель использовать её, гм, суперспособности по назначению – осталась бы при монастыре.

Монастырь, кстати, с подвохом – это школа для самых разных убойных специалистов. Да, неприятно, что не молитвы и благотворительность в стенах Святой Цитадели Света. Но такое сплошь и рядом в романах как авантюрно-исторических, так и героически-фэнтезийных. Побег от храмовников-извращенцев также укладывается в приключенческо-романтические рамки. Чем, спрашивается, девушку не устраивает только ей доступный вид профессиональной деятельности? Заодно бы и удовольствие гарантированно получала. Значит, она и восемь лет назад была такой, как сейчас. Вероятно, сохранит свои моральные принципы и ещё через восемь лет. А как такое возможно в тёмном фэнтези, где свет гибнет либо извращается?

Описанная магия смерти эффективна, но не эффектна. Подслушивание духов и разговоры с мёртвыми героиней в рассказе не используются. Я понимаю, что это спин-офф, но даже так здесь вроде как должен был раскрыт персонаж, оставшийся без внимания в основном произведении? Говоря прямо, название и легенда о появлении мертворождённой на свет получились интереснее самого рассказа. 

Осмелюсь предложить возможные пути улучшения. Откуда героиня знает подробности своего рождения? Заявлено, что слышит мёртвых. Быть может, мама рассказала? Почему героиня так уверена в опасности секса с ней? У её вагины зубы? Это проклятие, настигающее партнёра неведомым образом? Доподлинно ли ей известно о воздействии, бывало ли уже, с кем и как именно? Даже обыгрывание одних этих вопросов позволит раскрыть образ Дохлой Псины полнее и сделать повествование чуть темнее. Кстати, откуда столь колоритное прозвище? Это ведь тоже может послужить сюжету и жанру.

То, что героиня рвётся спасать мир, уже не удивляет. Понятно, что в её душе мерцает истинный свет, хотя он и маскируется, цинично требуя злата. Да-да-да, только злата, так мы и поверили! То, что «спасение» привело к ухудшению положения, также не удивительно – всё-таки задумывалось тёмное фэнтези. Странно то, что Праматерь выполняет условия договора. Получается, у тёмных рас кодекс чести действует – в отличие от светлых? А как же финальное прозрение героини о том, что люди и тёмные ничем не отличаются друг от друга? У людей же никакой чести не осталось! Они извратили свет! И что за третья сторона вырисовывается – Антон Городецкий или Геральт?

«Мёртвая дева…» – полноценный рассказ, короткое приключение, эпизодический квест. Это приятное, лёгкое чтение, но назвать его чистым тёмным фэнтези я не могу. Этот сюжет содержит в себе элементы тёмного фэнтези, но фактически является фэнтези героическим. Всё равно что отыграть в Warcraft за орков. Просто культурные особенности нелюдских рас чуть отличаются от человеческих. Просто варвары симпатичнее рыцарей. Просто святоши чуток перегнули палку. Просто одна эльфийка-нежить, Сильвана Ветрокрылая, хочет идти своим путём.

Бр-Кузнецов, «Охотничьи традиции графства Чешир»

https://author.today/work/65027

Победитель в номинации имени Джозефа Томаса Шеридана Ле Фаню, родившегося 28 августа 1814 года в Дублине и умершего 7 февраля 1873 года в том же славном городе, награждается литровой бутылью ирландского потина 90 градусов крепости, запрещённого в 1661 году и легализованного только с 1989 года. Увы писателю и читателям, виртуальной. Вздрогнем и начнём!

Прежде всего – рассказ написан и осознан автором как мистика. По-моему, честно и формально соответствует истине. Лишь то, что в нём присутствует одна маленькая деталь – своего рода перевёртыш – позволяет частично совместить его с жанром городского тёмного фэнтези. На том и стоять будем.

Претензий к мистике в стиле 19-го века не имею. Длительное нагнетание атмосферы и, наконец, финальный зелёный лучик солнца сквозь сплошную пелену низкой облачности. Вместо саспенса клубятся, сгущаются вселенская скука и тотальное непонимание героем (и читателем) происходящего. Даты расползаются цифрами, имена распадаются на буквы, понемногу нарождается и закипает раздражение. Наши дни, знатный род, сорок лет, образование, должность при министерстве – а всё ещё в мальчиках. Какая такая инициация? Кому это надо? Для чего? У меня и так всё есть.

Возможно, в рассказе присутствует тот самый странный английский юмор. Мне видится именно так. Медленно звереющий от осознания бессмысленности личного существования клерк, оторванный от бумажной рутины в городе, оказывается запертым в очередной клетке из стен, бумаг и традиционных условностей, но уже в захолустье. Глаза лезут на лоб, губы неудержимо расползаются в стороны, и зубы сами собой оскаливаются в застывшей лыбе кэрроловского Чеширского Кота. Тело постепенно растворяется, исчезает, и остаётся только гигантский улыбающийся рот. А рот-то с зубищами!

Помнится, в традиционной мистике прошлых веков имело место быть развитое послесловие. Если честно, то и здесь оно бы не помешало. Что темп, что ритм повествования не нарастают, а просто накапливаются к концу, мелко и редко капая, и вдруг единомоментно обрываются. Ни описания растерзания, ни осознания героем инициации. Всё будто встало на своё место, и кажущаяся бессмыслица ретроспективно обрела значимость – но почему-то хочется пояснений и разъяснений на средней скорости произведения.

Элемент тёмного городского фэнтези я могу вычленить только в смысловом плане рассказа. Высший чиновничий аппарат – закрытый Королевский охотничий клуб, об истинной сути которого непосвящённые знать не знают. Министерства, но теневые, способные в любой момент стать правящими. Пока типичное городское фэнтези о магической элите, существующей скрыто от немагического быдла. Тьма лишь в полном отсутствии морали у инициируемого Скотти Ливингстона. Он не испытывает ни жалости к жертве, ни отвращения к сути обряда, ни сожалений после. Фактический и ролевой перевёртыш. Тёмный кукушонок тёмного фэнтези.

Бездушный государственный аппарат, не прикрытый новостями из СМИ на уровне сказочек про Питера Пэна, неожиданно обретает жизнь. Чиновник высокого ранга наконец-то узнаёт истинный смысл собственного существования и госслужбы. Скуки и рутины как не бывало! Гаденькое ощущеньице, что именно такая правда верна. И, совершенно неожиданно, упоминание дела неких Скрипалей. Наверное, однофамильцы.

«Охотничьи традиции…» кажутся мне прежде всего произведением британского юмора. Почему? Уж слишком явно в нём прослеживается сатира над абсурдностью современной большой политики, личной и общественной жизнью самих политиков. От мистики в рассказе лишь форма, а надуманное количество тёмного фэнтези стремится к нулю.