Драконы и Либриум.

Запах жареного мяса казался тропой, проложенной в ночи специально для него.

Охотник шел, петляя в нагромождении скал к источнику этого манящего аромата, даже не пытаясь представить, какая встреча ожидает его у костра. Все равно предугадать невозможно. Он не боялся показаться нескромным и навязчивым, те, кого тревожат тонкости этикета, сидят в городах или на фермах. Здесь, вдали от обжитого, забитого двуногими мира, все было просто, как удар ножа.

Вот в просвете между скал мелькнул огонек, стал ярче. Охотник вступил в круг света, остановился на краю, давая себя рассмотреть, и сам без стеснения осматриваясь.

Костер в Пустошах за Большой Стеной отличается от обычного пламени в очаге не меньше, чем волк отличается от домашней собачонки. Этот танцевал по сосновым сучьям нетерпеливо, быстро, то и дело припадая вниз, шипя разбрызгивал искры, выгибал спину рассерженным котом, но выглядел очень настоящим, и мясо, нанизанное на длинные обструганные палочки, поджаривал исправно.

Развести здесь огонь - уже искусство, и даже не новичку может понадобиться несколько попыток. Есть места, где это вовсе невозможно, и как ни старайся, как ни трать силы - ничего не выйдет.

Охотник умел определять такие места и никогда не останавливался там ни на ночлег, ни даже для короткого отдыха во время дневных переходов. Там не только огонь не желал гореть - там даже вода приобретала странный неприятный привкус, и все тело сковывала ленивая неподвижность, накатывало холодное равнодушие, и чувство опасности притуплялось до такой степени, что даже кружащие в отдалении темные силуэты падальщиков не внушали тревоги.

Здешнее место было выбрано неплохо чтобы спрятаться от ветра и от нежданных гостей.

- Доброй ночи.

Ответом ему была недоуменная тишина. Он счел молчаливое переглядывание знаком скорее растерянности, чем агрессии, уселся на камне по другую сторону костра, снял с плеча и пристроил у ног арбалет. Полы старого плаща надежно прикрывали клинки - нечего раньше времени пугать собеседников.

Три пары глаз изучали его с одинаковым вниманием.

- Вкусно пахнет.

Лица сидящих напротив в бликах огня выглядели юными, слишком юными для этого места. И ухоженными, чистенькими. Сам Охотник даже не помнил, когда в последний раз смотрелся в зеркало, и мало заботился о том, какие впечатление производит. Кожу его давно продубили морозы и ветры, покрыли шрамы. Одежда пропахла дымом, только высокие крепкие ботинки новые, дорогие. На обувь он никогда скупился. И на оружие.

Молчание затягивалось, но Охотника это не смущало. Он снял с плеча и опустил к ногам сумку, выудил из нее стопку завернутых в льняную ткань лепешек, положил на плоский камень рядом.

- Угощайтесь.

Это помогло, настороженности слегка поубавилось.

- Хотите мяса? - спросил самый старший, со стянутыми на затылке в длинный хвост черными волосами.
Охотник решил, что парню не больше восемнадцати, юношеская гибкость уже сменила подростковую угловатость, в разлете бровей угадывалась веселая, открытая натура, а голос приятный, с интонациями властными. Лидер в этой троице, вне всяких сомнений. Чуть раскосые странного разреза темные глаза внимательно следили за Охотником.
- Хочу, - ответил Охотник. - Пахнет вкусно. Кролик?
- Кролик, - подтвердил черноволосый и кивнул сидящему по правую руку от него блондину:
- Поделись, Хота.
Тот молча встал и протянул Охотнику прямо над костром палочку с нанизанными кусочками мяса. Охотник принял угощение, а Хота взял две лепешки, одну отдал черноволосому, вторую разломил пополам:

- Попробуй, Аяша.

Пока Аяша не показалась из-за плеча черноволосого парня, Охотник полагал, что в этой троице все мальчишки. Но сейчас, когда огонь ярко осветил высокие скулы, тонкие брови, нежные губы, сомнений не осталось - девчонка. Лет шестнадцати, еще не понимающая всей власти красоты, которой одарила ее природа. Аяша взяла лепешку, но медлила, не начинала есть. Смотрела сквозь огонь на Охотника, испытующе, молча.

Он непринужденно ел мясо, и так же открыто смотрел на сидящих по ту сторону костра.

- Вкусно,- сказал Хота, пожевав лепешку.

- Мясо тоже неплохое, только соли бы к нему... - Охотник достал из сумки соль в спичечном коробке, положил на камень рядом с лепешками, посолил мясо. - Другое дело!

- А можно нам тоже соль, Кем? - просительно заглянула в лицо черноволосому Аяша.

Тот молча кивнул, и Аяша вскочила, метнулась к камню, схватила соль - все не сводя настороженных глаз с Охотника.
Немудрено, что Охотник принял ее за мальчика. Одеты все трое совершенно одинаково: коричневые куртки плотного сукна с кожаной отделкой на рукавах, такие же штаны, мягкие сапожки из хорошей кожи. Небогато, но и не бедно, скорее практично.

Только у Аяши сапожки и рукава куртки отделаны замшевой бахромой, да волосы, заплетенные в две толстые косы, гораздо длиннее, чем у парней. Охотнику вначале показалось, что она такая же черноволосая, как Кем, но теперь он видел, что и густая челка, и косы темно-каштановые, с глубоким красным отливом. Или это просто пламя костра бросало такие блики. Девчонка уселась на прежнее место, но теперь уже не так жалась к Кему, выпрямилась и даже улыбнулась. Зубы у нее острые, мелкие, но идеально белые и ровные.

- А ваши родители знают, где гуляют их дети? - спросил Охотник дружелюбно. - Или стоит винить магистров, что плохо следят, как студенты проводят каникулы?

С мясом он уже покончил и теперь достал из мешка мятый, видавший виды медный чайник, бросил в него плоский камешек с руной Паани, чиркнул по пузатому боку заряженным кристаллом. Чайник наполнился водой, и Охотник поставил его в костер.

Троица переглянулась, за всех ответил Кем:

- В Магистериуме главное - вовремя приходить на занятия. А чем ты занят в свободное время даже фантомов не волнует.

Аяша хихикнула:

- Мы похожи на непослушных деток?

Охотник кивнул:

- Похожи. Конечно, вы умеете разводить костер, и даже неплохо спрятались. Но я не вижу у вас ничего, что помогло бы продержаться ночь в таком отдалении от Большой Стены. Остается думать, что вы запаслись хорошими средствами перемещения, или у вас вся задница... простите, леди... рунами Дваар разрисована.

Аяша снова тихонько засмеялась, а Хота нахмурился.

- А если и так? - спросил он вызывающе.

Охотник пожал плечами:

- Все это неплохо. Но разве вам не говорили мудрые профессора, что за Стеной поделки ненадёжны?- Поделки? - удивилась Аяша.

- Ваши магистры называют их артефактами.

- Ааа... Нуу... наверное, говорили.

- Они много чего говорили, - пробурчал Хота, самый неулыбчивый из троих. И самый красивый. Его волосы падали на плечи гладкой блестящей массой, как будто расплавленное золото лилось. В остальном очень похож на Кема, только помладше на год-другой. Вообще все трое выглядели настолько похожими, что мог возникнуть лишь вопрос о степени родства. Единокровные? Кузены? Хотя золотые волосы Хоты сбивали с толку.

Охотник присмотрелся к их непроницаемо-черным глазам, вспомнил странные имена и понял, в чем дело.

- А в клане вам говорили другое? - спросил он, бережно заворачивая несъеденные лепешки.

 Аяша снова спряталась за плечо Кема. Парни переглянулись. Охотник не сомневался, что угадал, хотя для него остался открытым вопрос, к какому клану принадлежали юнцы. Для Волков слишком гибкие и тонкие. У Леопардов не бывает таких глаз. Тигры? Нет, не похоже, чересчур хрупкие, те обычно мощные, даже девушки. Неужели Лебеди? Лебедей он никогда не встречал и считал рассказы о них досужими вымыслами.

Молчание прервало бульканье вскипевшего чайника. Охотник вытащил его из огня, зацепив длинной веткой, бросил в кипяток горсть сушеных трав из кожаного мешочка. Запахло мятой, душицей и еще чем-то терпким, свежим.

- А что вас привело в эти места? - спросил вдруг Кем. Вполне дружелюбно себе спросил, без иронии. - Разве здесь есть кто-то, кто станет платить Охотнику? Или вы - посланец мести? За Стеной нашлись желающие мстить жителям Пустоши?

Охотник коротко засмеялся:

- Обитатели пустошей не испытывают затруднений, с которыми принято обращаться к профессионалу. А вот месть...это случается. Но я здесь не по работе, а по зову сердца.

- Как это? - Аяша подалась вперед, с любопытством уставилась на Охотника.

- Иш-Шааль.

Едва прозвучало это странное шуршащее змеящееся слово, над костром пронесся порыв ветра, будто великан вздохнул. Пламя прижалось к дровам, почти исчезло. Спокойствие осенней ночи разорвал длинный протяжный вой, со скалы, под которой они сидели, со стуком посыпался щебень.

- У нас гости, - Охотник поднялся на ноги без лишней суетливости, развернулся спиной к костру, туда, где в проходе между камней показалась рыжая тварь.

Кем шагнул вперед, Хота закрыл собой Аяшу. Руки у всех пусты - отметил про себя Охотник. Полагаются на магию или просто растерялись? Неужели даже ножа нет? Сам он уже взвел арбалет, толстый болт с руной Ааг на стальном наконечнике лег в ложе, нашел цель.

Тварь припала к земле, уставилась на них, зарычала низко, вибрируя горлом. Массивная, приземистая, с когтистыми лапами, с отвратительно приплюснутой мордой, карикатурно напоминающей человеческое лицо. Аяша сдавлено охнула и тварь сорвалась с места, бросилась вперед, неожиданно быстро и легко, будто не чувствовала веса, а ее суставы поворачивались под немыслимыми углами. Изумительно и отвратительно одновременно.

Охотник выстрелил, посылая вслед короткий толчок силы для активации руны. Болт воткнулся твари в шею, но не остановил. Рыжая шерсть вспыхнула, пламя охватило существо в одно мгновение, и этот яростно воющий огненный шар бросился на Охотника, скаля кривые желтые зубы.

Он метнул нож, тварь свалилась к его ногам, заходясь в жутком визге. Удар широким коротким клинком оборвал этот мерзкий звук.

Охотник отступил на полшага, оглянулся - молодежь смотрела на него во все глаза. Усмехнулся:

- Ну, началось веселье! Покажите, ребятки, чему вас господа магистры научили. Или что от природы хорошо получается.

Кем склонил голову, взглянул исподлобья:

- Вы в самом деле думаете - пришло время?

Охотник не ответил - стало не до того. Твари полезли отовсюду, будто по команде. Все одной масти, воняющие тухлятиной, громко лязгали зубами и стучали когтями по камням. Они спрыгивали с валунов, окружавших костер, скатывались со скалы, попадали в огонь и выпрыгивали оттуда с подпаленной шерстью, завывая еще более злобно, бросались на людей.

- Прикрывайте друг другу спины!

Охотник орудовал клинком, взводить арбалет не было времени, да и слишком близко подобрались твари.
Перед Кемом вспыхнула огненная полоса, свилась в кольцо, прыгнула ему в руку. И этим огненным кнутом он стегал тварей. Пламя в руке юноши поменяло цвет, стало ослепительно белым, от его прикосновений твари мгновенно сгорали, осыпаясь кучками вонючего жирного пепла. Все происходило стремительно, так что глаз едва успевал увидеть прыжок, удар, падение... в то же время казалось - нет этому конца и не будет...

Наконец, твари отступили, рыча и повизгивая, убрались зализывать раны и подпалины.

- Неплохо справились, - одобрительно сказал Охотник, вытирая клинок тряпочкой. - Ну как, еще назад домой не собираетесь?

Аяша выбралась наконец из-под защиты Хоты и протиснулась посмотреть на тварей. Охотник небрежно пнул рыжую тушу:

- Много что-то сегодня, обычно стая не больше пяти голов, а тут их было не меньше десятка.

Аяша осторожно носком сапожка пошевелила когтистую лапу.

- Почему они решили напасть?

- Мы для них еда. Но и не только...Что-то привело их в ярость, - ответил Охотник, пряча клинок в ножны на бедре. - И это как-то связано с вами. Чем насолил рыжим тварям ваш клан?

Тварь, до этого момента казавшаяся совершенно мертвой, выстрелила пружиной вверх, обхватывая девушку, опрокидывая, раздирая когтями, прогрызая воротник куртки, добираясь до шеи.

Аяша закричала отчаянно. Клинок снова прыгнул Охотнику в руку, но недостаточно быстро! Нож, всаженный в основание черепа остановил чудовище, но и замерев в мертвой неподвижности, оно не выпустило из когтей добычу.

- Нужно достать ее! Помогите перевернуть эту тварь!

- Аяша! Аяша!

Хота и Кем звали, но она не отвечала. У Хоты по щекам текли слезы:

- Кем! Сделай что-нибудь!

У Кема на ладони вспыхнул язычок пламени, побелел до ослепительной яркости.

- Скорее! - торопил Хота и снова звал: - Аяша! Аяша!

Кем прижал руку к спине твари, та мгновенно вспыхнула, запылала огромным костром. Охотник отступил - пламя, что действует даже получше руны Ааг, штука опасная. Откуда у Кема такая огненная магия?

Тварь взорвалась облаком черного пепла, ветер подхватил его, рассыпая вокруг и они увидели Аяшу. Хота упал на колени рядом с ней, боясь дотронуться. Когти твари располосовали одежду на боках и бедрах девушки, шея и грудь залиты кровью, но лицо было нетронуто, только из уголка рта стекала тонкая красная струйка.

- Открой глаза, сестренка, умоляю! - Хота плакал, не стесняясь. - Посмотри на меня, Аяша!

Охотник опустился на колено рядом, взял ее руку, нащупал тоненькую ниточку пульса.

- Она жива, но... долго не протянет.

Кем с окаменевшим лицом стоял над ними, смотрел на Аяшу так, будто стоит отвести взгляд - и она исчезнет. Охотник поднялся, встряхнул его:

- Ей нужно перекинуться! Принять истинный облик! Тогда она успеет регенерировать! Слышишь?

Кем пришел в себя, взглянул на Охотника, кусая губы:

- Да... да. Но она без сознания, значит мы должны выдернуть ее в трансформацию?

- Именно! Я видел как такое делали Волки, но...

- ...но для этого нужна сила главы клана, не меньше, так? - закончил за Охотника Кем.

- Значит, нам нужен глава, или вы с Хотой все же попробуете сделать это сами.

- Скажи, ты говорил об Иш-Шаале... - вдруг сказал Кем. - Что ты имел в виду?

Черные глаза парня смотрели в упор, очень близко, в них плясали искры, и Охотник ответил так, как не отвечал до сих пор никому:

- Я хотел его увидеть. Убедиться, что он существует. И что там живут....

- Драконы.

Стало очень тихо. Только всхлипывал Хота, трогая лицо Аяши, стирая кровь с ее губ.

- Пусть это случится.

Хота поднял голову:

- Что мы будем делать, Кем?!

- Мы позовем Отца.

Кем опустился рядом с Хотой, обнял его, прошептал:

- Отец, прошу...смотри моими глазами...

Ночное небо раскололось белой вспышкой. Охотник поднял голову и окаменел.

над его головой парил, развернув громадные крылья, золотой дракон. Гладкая чешуя мягко светилась, хвост рассекал воздух резкими движениями, длинная шея изгибалась, плавно покачивая шипастую голову, изящную и массивную одновременно.

Он был велик и прекрасен, нездешней, нереальной, истинной как мрак Первотворения красотой. Его существование казалось невозможным и непреложным одновременно. На глазах Охотника выступили слезы, которых он не мог понять, не мог объяснить и не мог сдержать. Теперь он понимал, что всю свою жизнь, с того самого момента, как тринадцатилетним мальчишкой услышал во сне это странное слово - Иш-Шааль, жил ради этой секунды. Ради того, чтобы увидеть, как разверзаются небеса и оттуда нисходит Он.

Кем запрокинул голову, протянул к дракону руки:

- Отец! Отец...

Дракон опустился ниже, кружа, пролетел над ними, чиркая когтями по скалам. И снова взмыл вверх, уходя в небо золотой кометой.

Сила, настолько ощутимая, что от нее рассыпались искры, обрушилась на них. Кровь зашумела в ушах, горячей волной затопило разум, оставив единственное желание - взмыть вслед за драконом в небо, расправить крылья, ощутить как в них звенит ветер, и лететь, лететь, оставляя позади всё...всё...

Первым откликнулся на призыв силы Хота. Он кричал, взмывая в небо уменьшенной копией Отца - почти такой же золотой, но белее, как новенькая золотая монета, как как едва вышедшее из рук мастера драгоценное кольцо.
Кем обнял Аяшу, делясь с ней силой, задерживая свою трансформацию, чтобы быть с ней рядом. И она стала меняться. Момент этот уловить Охотник не смог, только увидел как взлетает и вновь опускается на камни молодой дракон. Кем кружил над Аяшей, звал ее в небо, непроглядно-черный и при этом сверкающий. Она же смотрела на Охотника, будто ждала от него чего-то, по ее черной чешуе пробегали огненные всполохи.

Порыв силы еще раз ударил в них с неба, взметнул Аяшу в воздух, а Охотника бросил на колени. Его тело ломало и выворачивало, ему казалось что рвутся все его мышцы в попытке вырастить крылья, которых у него никогда не было и не могло быть, из горла рвался вопль, превращаясь в клекот, и мерк свет в глазах, и оставалось одно желание - умереть.... Нет! Увидеть Иш-Шааль!

Он пришел в себя резко, как от толчка. Светло, как ранним утром, когда выпадет снег. В просторном светлом зале огромная кровать казалась игрушечной. Одеяло из кусочков меха укутывало тело, в изножье кровати лежала одежда - не его одежда, но похожая, и новее. Он торопливо оделся, на полу у кровати нашлись его ботинки. Все оружие сложено тут же - от метательных ножей до широкого клинка. Плащ оказался точно впору, коричневый, кожаный, он о таком давно подумывал.
В простенке между высоких стрельчатых окон увидел зеркало, подошел. Ничего необычного, даже борода не отросла, значит без сознания он пробыл не более суток. Только глаза...С глазами определённо что-то не так. Но что именно?
А потом взгляд его упал на пейзаж за окном, в груди стало горячо и тесно.
Мешанина горных пиков, заснеженные вершины, острые зубцы скал. Сверкание водопадов. И белоснежные стены замка, висящего над пропастью...
- Иш-Шааль!
- Да, Иш-Шааль,- ответили ему.
Они стояли позади - Кем и Хота держали за руки Аяшу, будто боялись отпустить.
- Отец говорит, в тебе есть наша кровь. Она звала тебя сюда. Потому что ни один дракон не может забыть стен Иш-Шааля, даже если никогда его не видел, - сказал Кем.
- Но дракона в тебе слишком мало, чтобы пройти трансформацию, и ты едва не погиб. Отец приносит тебе свои извинения за то, что его сила едва не погубила тебя, - Хота склонил голову в церемонном жесте.
- Но ты теперь в порядке, - с улыбкой заверила Аяша. - Правда, драконом ты становиться не можешь, но Отец сказал, в тебе пробудились какие-то древние силы. А теперь, если хочешь, мы покажем замок!

***

Иш-Шааль...
Он остался позади, белоснежной сказкой, спрятанной среди гор, укрытый магией, недоступной людям, прекрасный и недостижимый.
Минуты и часы, проведенные там, как самая большая драгоценность, лежали на дне души. Он станет перебирать их, как скряга монеты. Станет тосковать, и не будет ему радости в жизни, потому что лишь показали сокровище и навеки лишили надежды обладать им.
Золотой Дракон по имени Полдень, Отец Аяши, Кема и Хоты сказал ему правду.
В Охотнике и в самом деле текла кровь драконов. Но то были потомки побежденного клана. Клана, который хотел владеть Иш-Шаалем единолично. Они начали войну и проиграли. И были изгнаны навсегда. Прокляты. Лишены крыльев. Лишены памяти о былом величии. И наказанием им стала вечная тяга к белому замку, скрытому среди гор.
Замку, который никогда не станет принадлежать им больше.
Иш-Шааль...