Калейдоскоп вселенных. Город*А

И вот время вновь остановилось для меня. Каждый следующий день стал копией предыдущего. Настоящее растворилось в цикле повторов-повторов-повторов, в которых я был в качестве наблюдателя, что приходит в полюбившийся бар и пьет-пьет-пьет и слушает разные истории, записывая их в тезисах на салфетках. Так появился целый сборник, в который я постепенно добавлял все новые кусочки мягкой бумаги.

Иногда я все же выползал на сцену. Те ведущие, которые меня знали, они понимали, что я могу сделать шоу, и всеми силами подбивали что-нибудь сыграть, спеть или рассказать. Я, в пьяном угаре, с полным отсутствием настроения как такового, вылазил на сцену, раскачиваясь, нес пургу, но людям нравилось. Они заинтересованно слушали, иногда с открытыми ртами, и мне от этого было не по себе. Да, я хотел чтобы меня услышали, но когда это случилось… точнее, та форма, которую это приобрело, пробирала до костей! Так, однажды вечером, я назвал свое выступление «Вечер злобных частушек», на котором спел три песни: «Первое пришествие», «Someone else» и «Записки на салфетках». Я думал, что такой уровень иронии и глумовства над клиентами отобьет желание у ведущих зазывать меня, и так и случилось. Кажется, я слишком сильно проехался по посетителям и полностью смазал все дни… как гуашку на холсте одним специальным движением, направленным на разрушение непонравившегося полотна.

И вот однажды, сидя за барной стойкой и в очередной раз забивая желудок дрянью, я почувствовал, как веки становятся тяжелыми, как пространство становится гораздо более емким и темным, чем есть на самом деле, как в голове проскакивает всего одна мысль, заключающаяся в следующем: «Неужели… неужели я вновь усну? Неужели я вновь смогу почувствовать то, как это — быть нормальным человеком? Надеюсь, что увижу нормальный сон, а не как в тот раз… надеюсь, я увижу сон, а не второй кошмар».