Новый арт :)

Итак, завтра в ночи будет готова новая глава, а пока арт к старой! Добро пожаловать на битву при Хонгха - первая настоящая битва Цинь Кана. Арт нарисовала прекрасная Elian

Берег реки Хонгха горел. Огненные снаряды, обрушившиеся с неба, гасли  не сразу, огонь перебрасывался на всё, до чего мог дотянуться.  Восточный фланг, ставший первой мишенью наводчиков, был уничтожен, флот  почти полностью потоплен, лошади разбежались, а солдаты пытались  спастись и перегруппироваться в сторону от обстрела. Несколько траншей  оказались отрезаны огнём, и неизбежно начиналась давка в оставшихся  укрытиях. Это был провал.

Амань выскользнул из теней на одном из  холмов вблизи берега и замер, оглядывая хаос, что творился внизу. Успел и  опоздал. В серых глазах всего на секунду отразились отчаяние и страх, –  среди сожжённого муравейника он пытался найти знакомую макушку, пока не  зацепился за две фигуры, что буквально в последнее мгновение успели  отпрыгнуть от очередного удара.

– Идиот.

Паника испарилась,  Амань достал из кармана три потрёпанных бумажных амулета, испещрённых в  несколько слоёв искажёнными рунами. Что-то неуловимо менялось в воздухе  вокруг шэнми, а взгляд серых глаз становился бесчеловечно пустым, почти  безумным.

– Жили-были трое братьев… – печати взлетели в воздух,  закружившись вокруг Аманя, набирая скорость с каждым словом. – Впрочем,  нет, не жили. Они умерли ещё в утробе и родились, не издав ни единого  вздоха. И обратило их Небо в демонов. Бедные, бедные дети великого  Императора, они никогда не знали своего отца…

Тени вокруг Аманя  дрогнули, оживая. Невидимая волна дыхания иного мира, который люди  называли Бездной, далёкого и нематериального, набирала силу вокруг  шэнми. Амулеты в воздухе охватывало пламя, но не могло их сжечь, лишь  письмена разгорались, изнутри накаляясь от каждого нового слова,  взывавшего к ним. Нет, Амань не был безумен, он прекрасно понимал, что  делает. И если бы кто-то был сейчас рядом с ним, то заметил бы, как  расползается по земле его тень, принимая форму чего-то чужеродного,  живого и самостоятельного.

– И обернулись они в чудовищ, неся людям пагубу, смерть и страх. И пламя. Бедный отец, он так никогда и не обнял своих детей…

Туман,  точно живой, клубился под его ногами, и из него медленно поднимались  три фигуры. Они росли на глазах, обретая лишь смутные человеческие  очертания. Обнажались острые клыки, разгорались жёлтые глаза, трескалась  чёрная кожа, под которой, казалось, текла лава. Выше и выше, три фигуры  уже достигали верхушек деревьев, но не делали ни шага, словно скованные  цепями. И прежде чем в этот мир прорвался их рёв, Амань холодно  приказал:

– Убить солдат на том берегу.

Тени, сгустившиеся на холме, лавиной рухнули вниз.