Существа Раминара. Калейдоскоп вселенных 12

Начало начал тут

Открываю парад чудо-юдиков неведомого происхождения.

Системы нет. Причин, следствий и логики в их существовании тоже нет. Все появились на самой заре моей творческой деятельности, когда вещи вписывались в роман «патамушто». Но вот они теперь есть и крепко вросли в мир. Ни оторвать, ни выкинуть. Пусть будут.

Лешаки

Лесная нечисть. Порождение то ли фольклора, то ли неисповедимых путей магической эволюции. Способны переходить на зыбкие тропы в заткань, могут менять внешность, выискивая образы прямо в голове жертвы, и заманивать путников в чащу. Существа социальные. Каждый лес населяет одна больша-а-ая лешачья семья с «королём» во главе.

Использую свой старый коллаж ко второй главе. Во-о-он там вверху он и есть - лешак.

"Пальцы сомкнулись на тонкой шее и сжали её так, что из горла жертвы донеслось хриплое клокотание. Девочка преобразилась — поплыли черты, формируя друг за другом лица, которые существо наглым образом продолжало вытаскивать из памяти Шеа.

— Прекратил, быстро, — она сжала пальцы ещё сильнее.

Под брезгливым взглядом Шеа кожа перевёртыша начала принимать жёлто-коричневый оттенок, глаза чёрными бусинами сдвинулись к переносице, ноздри расползлись в стороны, образовав плоский широкий нос. Существо не пыталось больше сбежать за ткань, видимо признав, что не ему тягаться с охотницей в скорости. Его скрюченным долговязым телом овладела мелкая дрожь. Взгляд чёрных круглых глазёнок скользнул по плечам женщины, на которых исчезали последние островки шерсти, проплыл по груди. Отметив про себя, что морда гада начала зеленеть, Шеа чуть ослабила хватку и стукнула перевёртыша затылком о ствол дерева, у корней которого они боролись, а теперь застыли в напряженных позах: она — стоя на коленях и прижав жертву к стволу, он — нелепо подтянув длинные ноги к груди и скорчившись на замшелых корнях.

— Ты убил человека.

— Нам запрещено убивать фагоров.

— С каких пор, зараза? Хватит лапшу вешать, — Шеа ещё раз треснула лешака затылком о дерево.

Тот сморщился от боли и оскалил острые коричневые зубы. С ответом он не спешил, верно, решив отмолчаться. Дрожь в его теле затихла, глаза сузились, превратившись в горошины. Но Шеа не собиралась потворствовать этой трансформации настроений: поганец нужен был ей в состоянии запуганного до бессилия червяка, а не решившего погеройствовать глупца.

— Ошивался неподалеку ты явно неспроста, так что увильнуть не выйдет. Что стало с парнем? Говори м-мразь...

— Нам запрещено...

— Уже слышала. Хочешь, чтобы выбила последние мозги?

Перевёртыш зашипел, переходя на рычание, и кожа вокруг странных круглых глаз стянулась, вовсе закрыв их.

— Жрут моих животных, — слова едва сочились сквозь стиснутые зубы, — рвут мои травы, корчуют мои деревья, ходят по моим...

— Твоим?

— Я дух этого леса! — крик заставил Шеа невольно податься назад. Расширившиеся на пол морды глаза в обрамлении красноватой прилежащей кожицы выглядели жутко.

— Мг-м. Так ты у своей братии самый главный? Стало быть, точно в курсе последних событий.

Лешак упрятал буркалки в складках сверхподвижных век и замолк."

Найлы

Исполинские хищные птицы. Почти вымерли. Встречаются очень редко. Как полагает император, последнюю найлу добыл на охоте его прадед, и больше этих громадин вживую не встретишь. Он ошибается. Найлы обитают в труднодоступных горных ущельях, не мигрируют и не выходят за пределы занятых ареалов. Потому и живы ещё, ибо человек бы их истребил, только дайте.

«Через считанные секунды птицы заполнили всё ущелье. Они метались от скалы к скале, напуганные и оттого опасные. Но вскоре Теаран понял, что переживать он начал рано. Разметав беснующуюся мелочь, с вышины спустились огромные тени. Всего четыре — но на горной тропе сразу стало тесно. Ленивыми ударами крыльев великаны сбили на землю пару десятков пичуг и приступили к ужину. Уцелевшую стаю тут же ветром сдуло, и ущелье накрыла тишина.

Теаран вжимался в складку, приютившую его, пытаясь слиться с камнем. Кровь колотилась в затылке, мешая думать. Несомненно первые в рядах опасных горных хищников, невиданные птицы расправились с добычей пугающе быстро. Некоторые уже начали осматриваться. Н’Карну даже казалось, что, невзирая на сумрак, он видит жёлтые глаза, которые постоянно движутся, расчерчивая окружающее пространство сетью перекрёстных взглядов. Треугольные головы птиц по бокам венчали костяные наросты, похожие на заострённые лисьи уши. Свои крылья они сложили за спинами, каким-то непостижимым образом перехлестнув одно через другое, в результате чего над плечами вырос лохматый горб с перьевым шлейфом по сторонам. И теперь они прохаживались, клацая когтями, мерили ущелье мощными лапами в орлиных штанах, и чёрный растрёпанный плащ волочился следом за каждой, скребя землю».

Хеммы

Эти товарищи — плод смелых магических изысканий и опытов мага-ренегата Сибина Кастэя, казнённого за полтора века до событий романа. Обитают в болотах и озёрах со стоячей водой. Сами переселяться и расселяться не способны, потому что вот:

"— Почему их не истребят? — пересиливая рвущий грудь кашель, спросила Раштан, когда они остановились на очередном островке.

— Никому это не нужно. Хеммы не мигрируют и медленно размножаются. Встречаются очень редко, — Одор прервался на минуту, повалил следующее дерево и ринулся вперёд по стволу. Дальше до Раштан доносились только обрывки фраз: — ... колония... огромна. Не думал... одно Древо... может породить столько тварей. Хотя... быть, не одно и даже не два... Интересно, кто занёс-то их сюда?

— Древо? Хеммы растут на деревьях, как яблоки?

— Это сложно объяснить. Яйца хеммов похожи на жучиные. Их крепят к коре дерева под водой. Когда... личинка, она вгрызается в «плоть» Древа, и уже там внутри происходят... м-м-м... процессы, в результате которых... навсегда привязан к своему дереву. Их соединяет... пуповина, через которую хемм питает Древо и наоборот питается от него.

— Фу, это как-то... мерзко. Поэтому они не ми-гри... не исходят?

— Именно. — Под треск и скрип кривая сосна рухнула к ногам Раштан, а Одор, согнувшись и уперев руки в колени, выдавил: — Проросшее Древо невозможно перенести. А хемм без пуповины не живет.

— М-да. Как они, кстати, умудряются не путаться друг с другом пуповинами?

— Древо и хеммы — это один организм. Мы же не путаемся в ногах и не кусаем собственные пальцы, отправляя еду в рот.

Раштан зыркнула на гальта и с сомнением протянула:

— Ясно... Вы сказали, их кто-то занёс сюда. Это как?

— Буквально. Принёс росток Древа с отложенными на нем яйцами.

— Древо ещё и ростки пускает?

— Как и любое растение.

— Найти бы этого кого-то и руки ему поотрывать!"

Ввиду моего криворучия получился какой-то Волдеморт на минималках :)

Второй вариант в цвете:

Дальше — больше, но уже в следующем блоге.