Минутка милости и/или дурости в виде концентрированного бреда

Как вы думаете, кто сделал эту фотографию? Предположили ответ? Запомните его, пожалуйста, узнаем угадали ли. В конце концов, уже два часа как пятница.

А теперь к тому, о чём хотелось бы поразмышлять в этой заметке. Что самое главное для писателя? Популярность? Признание? Хитровывернутый сюжет? Идея? Нет на все вопросы. Для писателя самое главное — это слова.

Если не будет слов, мы просто не будем авторами-писателями. Идею можно воплотить при помощи музыки или в рисунках, но тогда автор будет композитором, музыкантом, художником, но не писателем. Без слов мы просто не напишем ни рассказа на страничку, ни романа-эпопеи. А без текста, чем добиваться признания, популярности, влияния на умы и совесть эпохи?

Как ни крути, а писатель без слов, это как музыка без нот. Слова — это наш инструмент. Кто-то умеет им пользоваться виртуозно, кто-то едва-едва освоил азы и пару приёмов. Каждый писатель (и проффи, и любитель, и фикрайтер, любой живой, а мёртвым уже не интересно) улучшает свои навыки использования рабочего инструмента когда пишет черновик, редактирует текст, читает работы коллег, да даже слыша речь окружающих — то есть почти беспрерывно.

Но вот что я заметила: мы словами заражаемся и болеем. Бывает услышишь слово, усмехнёшься, а через месяц заметишь, что оно в твоей собственной речи вытеснило два своих синонима. Потом это проходит, синонимы возвращаются и договариваются с захватчиком о разделе сфер влияния. Как только речь устаканится, можно считать, что с болезнью покончено и иммунным трофейчиком останется переход слова-возбудителя из пассивного в активный запас. Действительно, такие заражения делают нас сильнее и богаче, как прививки обогащают защитную базу в организме. Но в то же время такие «болезни» — это элемент адаптации к окружающим людям, маячок «я свой, я такой же как вы». И бывает очень интересно наблюдать, как меняется речь родных, когда у них изменяется круг общения.

Приведённый выше пример — это положительное влияние заражения словами. Но есть и отрицательный вариант болезни и он затрагивает не только отдельные слова, но проявляется фразами и образами. В какой-то момент смотришь на свой текст со стороны и замечаешь, что раз за разом что-то и кто-то дрожжит, давится напитками с откашливанием или пятится. Раз за разом, одни и те же слова и фразы, которые становятся личными штампами человека. Такая штамповая зараза тоже проходит, но может, увы, из острой фазы перейти в хроническую. Лечить этот вариант болезни можно простым лекарством: поймал себя на штампе — сделай пометку на листе рабочих заметок, а потом методично вылови при редактировании черновика. Просто? Да. Легко? Нет. Вычищать свой же текст от любых штампов тяжкий кропотливый труд, и часто неблагодарный. Но чем усердней работаешь, тем лучше начинаешь использовать свой основной инструмент — слово. И чем дальше, тем меньше всякой заразы будет появляться на листах с текстом.

Слово будто бы застревает на кончиках пальцев, путается и проскакивает при каждом удобном случае. Но такие «горячие» слова помогают писать быстрее, не дают завязнуть на одном месте, подбирая наиболее точный эпитет, но одновременно размывает картинку, которую должен создавать по задумке автора текст. Но вылавливать это всё сразу или оставлять на этап перетряхивания, переосмысления и причесывания работы, решать может только сам автор.

Ну и как и обещала: автор снимка «мама занимается писательством», самый красивый мужчина в мире, Тёмочка, 2,5 года.

Угадали? А какие были варианты?

P.S. Я трезвая, только невыспавшаяся.