Только для девочек! Мрачный финал романа. Можно, или нет?

Финал романа о любви. Не слишком ли мрачно? 

Машина повергшая меня в состояние паники, останавливается примерно в ста метрах от нас. Я понимаю, почему так резко на неё отреагировала, я её уже видела. Открывается водительская дверь, моё сердце перестаёт биться. Из машины выходит мужчина, моё сердце обрывается и падает в живот холодным комком. Это Гошин папа! На его лице огромными буквами написано удивление и непонимание происходящего.

- Гоша, любимый - шепчут мои  сведённые ужасом  губы. Ища поддержки я сильнее прижимаюсь к его руке. 

“Папа!”  - радостно кричит Гоша и машет ему рукой, 

- Лена, это же папа, вот так встреча!

- Гоша, стой. Знай, я очень сильно тебя люблю! - говорю ему срывающимся голосом, - Я готова умереть за тебя, ты лучшее, что было со мной.

Гоше приятны мои слова, но он не понимает, почему я говорю ему это именно сейчас, и он обеспокоен тем, как я это сказала. Мой голос звучал совсем не весело.

- Лена я тоже тебя люблю, но не пойму, почему у тебя испуганное и расстроенное лицо. Неужели тебя так страшит знакомство с моим папой? Не бойся, он нормальный мужчина, не кусаетя - говорит он и смотрит на меня так, словно я маленькая девочка.

Гена идёт нам навстречу, у него очень, очень удивлённое лицо. Вероятно, он догадался, почему я так поступила с ним в ресторане, но он просто не может в это поверить. Родной сын перешёл ему дорогу. Сейчас будет огромный скандал. Нашим с Гошей отношениям осталось жить несколько минут. Он точно будет против нашего счастья, это уже понятно. Сейчас он всё расскажет Гоше, и поставит его перед выбором: или он меня бросает, или не видать ему больше отцовской любви. Хотя, я не уверена, что Гоша сможет жить с женщиной, которая переспала с его отцом. 

Я смотрю на Гошу. Он перестал улыбаться, и непонимающе смотрит на приближающегося отца. Ему не понятно, почему у родителя такое выражение лица. До Гены остаётся десять метров, девять,  восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два. Он останавливается, как и моё сердце. Всё, финиш.

- Здравствуй, сынок.

- Привет папа. А что у тебя такое выражение лица?

- Я очень удивлён увидев тебя с этой женщиной.

Я стою словно статуя, я не могу даже пошевелиться, так мне страшно. Каждое слово Гошиного папы, лишает меня душевных сил, я всё глубже погружаюсь в чёрную воронку безысходности.

- С какой “этой”, папа? Это Лена, моя вторая половинка. Я давно хотел вас познакомить, просто не было подходящего случая. Или вы знакомы?

- Да, сынок знакомы. Мы как то оказались вместе с ней на дне рождения нашего общего знакомого. 

- Ну, оказались, и оказались. Не вижу ничего страшного.

После слов Гены о нашем знакомстве мне стало плохо, пришлось сильнее схватиться  за Гошину руку, чтобы не упасть. Снова и снова мысленно просила у Гоши прощения за то, что случилось между мной и его отцом. Я очень переживала за Гошу, то, что сейчас скажет ему папа, будет для него ударом.

“Господи! Не дай случиться страшному, убереги нашу с Гошой любовь” 

Я не верила в бога до этого дня, а именно сейчас мне очень хотелось, чтобы он услышал мои молитвы.

- Гоша, нам с тобой надо серьёзно поговорить - нахмурив брови сказал Гена.

Его глаза просто метали молнии, было видно, что он с трудом держит себя в руках, чтобы не поскандалить прямо здесь, на улице.

- О чём, что - то случилось? Ааа, понимаю. Тебя не устраивает мой выбор. Ты прав, нам надо поговорить. Тебе пора понять раз и навсегда, что я уже давно взрослый мужчина, и сам буду решать, с кем мне связать свою дальнейшую жизнь! 

- Хорошо, сынок. Давай, об этом поговорим сегодня вечером, в десять у меня. Я в девять с работы приеду, пока машину в гараж поставлю, пока чайку выпью, как раз девять будет.

И я не собираюсь учить тебя жизни, а тем более орать. Но кое что, ты всё же должен знать. От этого будет зависеть твоя дальнейшая жизнь. 

“И моя” - грустно подумала я.

Гена уходил к машине явно очень злым, это было видно даже по его нервной походке. Мне стало совершенно ясно, что это последний день моего счастья. Сегодня вечером, когда Гошин папа расскажет ему обо мне, наша любовь станет нашими воспоминаниями. Мы оба смотрим вслед уходящему мужчине, и молчим.

“ Не переживай, я сумею сохранить нашу любовь” - говорит Гоша, и прижимает к себе. 

Стоим обнявшись, и мне очень хочется, чтобы так было всегда, но я совершенно уверена, что такого никогда не будет. Сегодняшний ,и разговор двух мужчин по душам, поставят жирный крест на моих мечтах о счастье.

Гоша очень старается показать мне, что у нас всё хорошо, и он не боится разговора с отцом. Но я же вижу, как он переживает. Стараюсь почаще обнимать его, прижимаю к себе, целую, шепчу на ушко слова любви. Он то думает, что я его подбадриваю, хотя на самом деле, я с ним прощаюсь.

Гоша ущёл за два часа до назначенного времени встречи. Сказал, что у него есть какие то свои дела, и он их как раз закончит к половине десятого. Потом полчаса на дорогу, и у отца будет без опозданий. Он говорит, говорит, а у меня в голове мысли похожи на куски мокрой ваты: “Вот и всё”

29 октября, воскресенье, вечер.

После ухода Гоши на автомате помыла посуду, вытерла стол. Села и положив руки на колени выпала из реальности. Никаких мыслей, только чёрная - причёрная меланхолия. Думаю о нашем с ним будущем, и не замечаю ничего вокруг. Прихожу в себя от осознания того, что стою перед входной дверью одетая, и сжимаю в руке ключи от старого гаража. Во мне словно два человека. Один - смирившаяся со своей судьбой и раздавленная горем женщина. Второй - страшная в своём гневе влюблённая, которая любой ценой хочет сохранить своё счастье. Я с ужасом понимаю, что та, вторая,  гораздо сильнее первой. Она уже знает, что хочет сделать, и я знаю. У меня волосы встают дыбом от осознания того, что она хочет сделать, но я не могу сопротивляться. Веду себя словно запрограммированный механизм. Беру сумочку, открываю дверь и выхожу.

На деревянных ногах бреду по улице. Со мной пару раз поздоровался кто то из знакомых, но я даже не обратила на это внимания. Я знаю, куда я иду, и что сделаю. Между лопаток катятся капли холодного пота, но я иду, хотя уже сотню раз приказала себе вернуться домой. Переставляю деревянные от сковавшего меня ужаса ноги, в голове только одна мысль: “Вернись, вернись!” Но я не могу. Я хочу быть счастливой! 

Сюда, в старые и наполовину заброшенные гаражи почти никто не ходит. Скоро здесь всё снесут, новостройки наступают на окраины города семимильными шагами. Прохожу ещё сто метров, и останавливаюсь у своего гаража. На секунду нахлынули воспоминания. Как же я была счастлива, когда купила свой первый автомобиль, а родители отдали мне свой старый гараж. Боже, это был такой восторг, которого я не забуду никогда. Пятнадцатилетняя тойота королла, казалась мне лучшим в мире автомобилем. боже, какой же я была наивной дурой! Купить машину на рынке у перекупщика, и поверить ему, что лучше машину не переоформлять, а ездить так, по доверенности. А он, потом ко мне приедет и всё сделает. И не беда, что продавец так и не переоформил машину на меня, и все года я ездила по рукописной доверенности, которую сама себе и писала от имени владельца. Меня не смущали даже номера другого региона. Это была моя машина! Моя! Я любила свою малышку, относилась к ней так, словно она живая. Машина верой и правдой прослужила мне несколько лет. Давно надо было её продать, но я не могу. Слишком много счастливых дней и воспоминаний связано с ней. Она словно мой друг, верный и надёжный с которым нельзя взять и расстаться. Да, у меня давно уже новенький мерседес, но свою первую машину я не забуду никогда. Сегодня она послужит мне в последний раз. 

Я знаю, что должна делать дальше, и я этого не хочу, но неведомая сила шевелит моими руками и передвигает ноги. Прямо здесь, буквально в нескольких от меня метрах лежит половина кирпича. Беру его, и пытаюсь сбить замок. Ломаю ногти, ладони расцарапаны в кровь, но замок на месте. Со злостью и досадой бросаю кирпич на землю. Достаю ключи, открываю. Сердце в груди скачет словно пьяный кролик. Я всего боюсь. Боюсь, что кто то меня увидит, боюсь, что не хватит сил довести до конца то, что задумало моё второе, злобное - я. Я понимаю, то что я хочу сделать  - ужасно. Но я так же знаю, что не смогу дальше жить без моего Гоши. Он часть меня, которую нельзя у меня отобрать, иначе я умру.

Достаю из сумочки медицинскую маску и перчатки, надеваю. Вот и пандемия пригодилась. Придётся замок гаража открыть ключом. Немного заедает, но это не страшно, со скрипом дужка выходит из паза. Ключи и замок прячу в сумочку. Немного подумав, поднимаю половинку кирпича со следами своей крови, и тоже заталкиваю в сумочку. Открываю двери гаража настежь. Осматриваюсь вокруг. Ни одного человека, лишь шум проходящей рядом дороги. Сначала открываю багажник, чтобы убедиться, что пятилитровая канистра с бензином на месте. Лежит, блестит алюминиевым боком. Беру в руки, трясу. Судя по всему, пару литров бензина в ней точно есть. Подхожу к стеллажу со всяким хламом и начинаю искать спички. А они точно долны быть, я покупала пару упаковок для розжига мангала на даче. А вот и они, и даже не отсырели. Кладу коробок в карман.  Сажусь за руль, вставляю ключ в замок зажигания. Сейчас, если я его поверну, дороги назад уже не будет. Дрожащими пальцами берусь за ключ, в душе ещё теплиться надежда, что машина не заведётся. Но, последняя соломинка надежды ломается пополам от звука заработавшего двигателя. Всё, назад дороги нет. По дороге, пока ехала, я молила бога, чтобы меня остановили гаишники. Только они могли остановить исполнение задуманного. Но, жизнь как обычно мало считается с нашими желаниями. Доехала быстро и без проблем. Припарковалась в сотне метров от места встречи Гоши и его отца. Сотню раз собиралась уехать, но не смогла. Я знала, что Гена будет нервничать перед важным разговором с сыном и придёт пораньше чтобы всё обдумать. И я не ошиблась. Он пришёл за полчаса до назначенного времени. 

Гоша позвонил в два часа ночи. Я знала, что он скажет, но всё равно не была к этому готова.

•  Папу машиной сбили, полчаса назад умер в реанимации.
• Боже! Гоша. Кто?
• Не знаю, номера иногородние, машину сожгли дотла. Наверное пьяная молодёжь, или наркоманы.

И только сейчас меня отпустило сильнейшее душевное напряжение. Слёзы просто брызгают из глаз, я громко плачу в трубку.

•  Не плачь, любимая, я сейчас приеду.
• Приезжааай - реву в телефон.

Гошиного отца похоронили месяц назад. Ему было так тяжело переживать потерю отца, что мне пришлось переехать к нему. Постепенно горе становится не таким острым. Гоша потихоньку улыбается, иногда шутит, и очень меня любит. А я стараюсь не думать о том, сколько стоила такая любовь. Я счастлива рядом с любимым человеком, а это главное.