Сорока, сорока! Где была? — Далёко!

Автор, конечно, не сильно заморачивался с названием тайной организации почти ордена. А что делать, когда идея прет и надо быстро выкручиваться с названием? Вот и обозвала расхитителей сокровищ  в честь милых птичек, охотных до блестяшек. И раз о них впервые в книге заговорили далеко не на Джане (Земле), пернатые воровки неожиданно оказались резидентами всех обитаемых миров Альянса.

Лучше всего о них поведает диалог в Тивейском Университете:

– Кстати о сороках! – он протянул руку, прося шар, что девушка продолжала прижимать к груди.

Виви вздохнула, провела по артефакту рукой и подала его Йену. Юноша тут же взялся изучать странный черный предмет со всех сторон.

– Держи, – Кайл протянул ему очки. – Может помогут.

– О! Таки не забыл! – просиял Грэззол. – Эта белобрысая бестия и так читает по три книги за день, а вот я без них мучаю один том целую лигу... – нацепив очки, он снова склонился над шаром. – Так-так-так! Цвет, текстура... хм-м!

Йен обошел комнату раза три, рассматривая предмет под всяким возможным освещением, проверил его на нескольких приборах, что хранились под потолком, опустошил два книжных шкафа.

– Это печать сороки, вне всяких сомнений, – пробормотал он наконец.

– А что она из себя представляет, эта печать? – спросила Виви. – Как именно сороки ее ставят?

– Все просто, Вьен. Краска, – ответил Грэззол.

– Краска?! – Кайл удивленно просмотрел на юношу. – Почему ты так решил?

– Я сначала думал, что они как-то обесцвечивают предмет. В смысле забирают все его светоотражательные элементы, так как уж сильно черными эти предметы становятся. Но тогда у них все равно оставались бы разные текстуры. Но нет, все печати объединяет определенная шероховатость и по этому почерку я могу определить сороку. Вот!

Грэззол включил голограмму прямо над столом с угощениями. Сначала появилась карта космоса, а затем она запестрила десятками разноцветных точек.

– Всего я насчитал тридцать три разные печати. И могу даже приблизительно отследить маршрут каждой сороки. – точки превратились в путанные линии. – Как вы видите, эти странные воришки совершенно не привязаны ни к префектуре, ни даже к галактике. Они могут с невероятной скоростью пересекать всю вселенную. Даже взять конкретно вашу, – он выделил один из самых ломанных маршрутов. – Первая его точка (которую я смог найти) – Прана, в принципе, как и у многих других сорок.

– Прана? – переспросил Шед, оторвавшись от ополовиненной чаши со сладостями. – Что они забыли на моей родине?

Йен состроил незнающую гримасу и развел руками.

– Может у них своя традиция. Но с Праны начинали не все. Один из них, судя по моим находкам, стартовал на Атанне, а вот другой... Тебе, Кайл, это будет интересно, – интригующе сверкнул глазами Йен. – Его первый след был обнаружен на Корондоре – столице Зэввот.

– Бывшей столице, – произнес сухим голосом Кайл. – Не пойму, что ему понадобилось на тех руинах?

– Он запечатал несколько энергетических генераторов, довольно мощных, – ответил князь. – И для этого даже починил их.

Кайл лишь хмыкнул и слегка кивнул головой.

– Может они охотятся за разными группами артефактов? – предположила Виви. – Один запечатывает источники энергии, другой – оружие, третий... например, важные детали кораблей.

– Увы, нет, Виви, – покачал головой Грэззол, не сводя с шара глаз. – Они и в этом рандомны. Большая часть опечатанных вещей так и не была опознала. Ни один сканнер не может увидеть сквозь их краску, и ни одним прибором ее не снять. Да и это может быть небезопасно для запертого внутри предмета. Мы даже не смогли сцарапать образец для опытов.

– У нас есть предположение, что этот шар может быть самописцем Суми, – сказал Кайл.

– Эстари, – пробормотал Йен. – Меня Медан предупреждал, что вас интересовала эта тема. Я собрал по самописцам все, что у меня было, и... – он тяжело вздохнул, но в этот раз не болезненно, а устлало. – Суми модифицировали их перед каждым отбытием. Так что, я не могу сказать, что это за предмет. Может быть и Эстари, а может и еще около трехсот артефактов, похожих по форме.

Виви сникла и съежилась на стуле, став еще меньше.

...

– А где еще бывала эта сорока? – она снова посмотрела на карту. – На Февээре его следов не находили?

– Нет, – сразу ответил Йен. – Ни в одной локации, хоть как-то связанных с Суми он не был. И в основном помечал минералы, которые мы так и не распознали. Но зато он был на Джане в разные времена. Там, кстати, действовало как минимум три сороки...

...

– Может, я еще могу чем-то помочь? – просил Грэззол, осушив свою кружку одним махом.

– Что можешь сказать об этой сороке? – Кайл достал из-за пазухи цилиндрический предмет.

Алекс узнал ту самую ключ-карту, о которой говорил Совет в Набэрэсе.

– Да вы сегодня с щедрым урожаем! – еще более загорелся Йен, потирая руки.

...

 – Это – карта с механизмом-клепсидрой. Скорее всего часть ключа Хикаро. Возможно, последняя из найденных.

– Я знаю, что это такое! – проворчал Кайл. – Тайная служба Магдзены и ищейки Модьйоса нашли ее у Зингаи и отследили до самого Фарунгийского торжища, еще когда она была не запечатанной. Оды! Йен, ты потратил столько времени на это?

...

– Значит, сорока номер 7, – начал Йен, высветив другой маршрут. – Та самая, что стартовала с Атанны. Недавно останавливалась на вотчине Урлей и гостила на одной из колоний Пранора. На Фарунгийском торжище бывала не раз... и у Зингаи. Больше всего в последнее время она наведывалась в их кочевья. Ну и на Джану... Кстати, в тот же период, что и сорока номер 4... Тобишь ваша.

– А что они там опечатывали? – спросила Николь. – Я вижу скандинавскую символику.

– Да, они в основном помечали всякую старую атрибутику: амулеты, камни ритуальные предметы.

– Просто я видела в детстве у отца очень черный камень. Он вроде говорил, что тот имел странное излучение.

– Опечатанные предметы ничего не излучают, Ники, – покачал головой Йен. – Я проверял это сотню раз.

– У отца был какой-то свой собственный прибор... К сожалению, он пропал вместе с его дневниками.

– В любом случае, не факт, что это была печать сороки, – хмыкнул Диего, незаметно умыкнув из-за спины Шеда сладость.

– Но я еще раз проверю, – кивнул девушке Йен. – Раз есть хоть такая зацепка, попробую покопаться. Что еще у вас есть?

– Видео, – сказал Кайл, отпив кофе.

– Какое видео?

– С сорокой номер 7.

– И ТЫ ДО СИХ ПОР МОЛЧАЛ?!!! – заорал Йен, чуть не налетев на кресло. – Это первое, что ты должен был мне показать! И нечего тут улыбаться!

Кайл, уже смеясь в голос, приложил запястье к столешнице, и картинка на экране сменилась...

В заставленной полками и шкафами комнате двое гуманоидов в коричневых плащах и с капюшонами разговаривают с седовласым торговцем за прилавком. Тот достает из тайной ниши в полу короб и отрывает. Покупатели с явным удивлением смотрят на зеркальную колбу с механизмом на конце. Но тут все вскакивают и в комнату врывается отряд людей в темно-синих плащах. Ищейки. Алекс узнал их серую кожу и острые уши. Сделка сорвана, покупатели и продавец арестованы, а одна из ищеек протягивает руку к артефакту. И тут в комнату влетает тень. Она просачивается меж крепких Грохиян, ловко уходит от их разящих браслетов и шокеров, один из которых отключает продавца и торговца. А затем одно мгновенье – и артефакт из зеркального меняет цвет на черный.

– Ух ты! – Грэззол поставил на паузу, не сводя восторженных глаз с картинки. – Невероятно.

– Прям Бэтмен, – ахнул Митч.

– Угу, – поддакнул Йен.

Алекс тоже неотрывно сверлил взглядом черный размытый силуэт и руку, протянутую к артефакту.

Да, и вот он, тот самый момент, но с другого ракурса: