Самопиар такой самопиар :)

А что делать? Хочется рассказать, что я выложила продолжение истории "Открытый финал не подходит". По этому случаю песня!  - отрывочек из книги!

Ренрих лежал на расстеленном одеяле у  самого камина. В сполохах пламени мужчина казался бледным до  прозрачности, почти монохромным. Он не шевелился и глаза его были  закрыты…

Мне показалось, он не дышит, и  я никак не могла заставить себя сделать шаг вперед. Но тут Ренрих, не  открывая глаз, вздрогнул и застонал.

–  Ренрих? – позвала я. Он что-то пробормотал в ответ, слабо дернувшись. И  только после этого открыл глаза. Мутный у него был взгляд, болезненный.

Но главное: Ренрих был жив!

Я так обрадовалась, что тут же на него и наорала.

– Что с тобой?! Тебе плохо? Что-то болит? Чего молчишь-то?!

– Не тараторь, – поморщившись, прохрипел он и оглянулся, словно пытался вспомнить, где вообще находится.

– Давно ты тут? – я указала на одеяло. – Спишь… или в отключке?

–  Всего помаленьку. Вроде недавно, – Ренрих, наконец, остановил взгляд на  часах-ходиках, висевших на стене. Вздрогнул. Часы были в виде совы с  циферблатом на круглом животе. – Минут тридцать… какой сегодня день?

– Здесь нет календаря, – ответила я.

Ренрих помолчал, потом спросил неожиданно:

– Воды можно? И чего-нибудь…

–  Поесть? – предположила я. Он кивнул. Я вздохнула и отправилась на  кухню. Сначала набрала воды из-под крана в граненый стакан и только  потом услышала тихое непривычное гудение. Оглянулась и растерянно  уставилась на маленький холодильник «Снегурочка» с длинной вертикальной  ручкой на дверце.

Рядом на табуретке приютилась походная газовая плита на одну конфорку. Новенькая, блестящая черными металлическими боками.

Вот это ничего себе, загадала желание. А так можно было?

И какая скорость исполнения! Ведь только подумала...

А  почему раньше не выходило? Неужели я до сих пор ничего не просила у  хижины... или у этого места вообще? Поразмыслив, решила, что нет.

Меня все устраивало.

Я  с любопытством заглянула в холодильник. Оказалось, он забит соленьями,  пакетами, бутылками… Здесь было даже молоко в треугольной картонной  упаковке! И ряженка в стеклянной бутылке с крышкой из фольги в розовую  полоску. Похожие пробки хранились у нас дома. Мама в детстве  коллекционировала самые неожиданные вещи, о ценности которых я бы даже  не задумалась. Билеты на автобус, старые монеты, этикетки от спичечных  коробков, наперстки… Потом она все передала музею в нашей школе. Маме  выписали благодарность.

– Я думал, ты  решила снег растопить, – послышалось за спиной. Ренрих стоял,  привалившись плечом к дверному косяку. Губы его кривились в знакомой  неприязненной ухмылке. Прямо от сердца отлегло. А то я уж думала, его  подменили. Слишком мужчина был пришибленным, сам на себя непохож. Будто  подменили. А теперь хоть какое-то сходство!

На содержимое холодильника он бросил такой жадный взгляд, что я подозрительно спросила:

– Ты что, не ел ничего?

– Была нужда…

–  А это что? – уточнила я, подумав, что Ренрих меня попросту дурит. Вот  откуда появился холодильник – следом за ним. Воображаемая реальность  начала меняться, потому что наглый персонаж запустил какой-то неведомый  мне механизм.

– А это – твое, – буркнул Ренрих.

Я аккуратно закрыла дверцу холодильника.

Шагнула к мужчине и протянула ему стакан. Достаточно резко, но все же не расплескала воду. Ренрих жадно принялся пить.

– Даже кофе не мог себе приготовить?

Мужчина неопределенно дернул плечом.

Оставалось сделать единственное логичное заключение:

– Ты совсем дурак?