Проект Remastered. Возможен ли гармоничный союз писателя и редактора в условиях «сетевой» литератур

Вот как работает правильный автор? Пишет текст, несет его редактору, тот указывает автору на ошибки, высказывает свои пожелания и автор дорабатывает текст. Потом редактор вычищает помарки орфографии и изредка редактирует… затыки, назовем это так.

В результате получается годная для читателя книга.

А как работает 95% современных сетевых авторов?

В надежде создать нетленку, садятся и пишут, а потом тут же выкладывают продами.

Страдает ли от этого качество? Думаю, ответ очевиден.

В результате страдает  автор - меньше читателей.

Страдает читатель – качество книг хуже, чем бы ему хотелось.

Страдает портал предоставляющий площадку для книг – меньше хороших книг, ниже продажи.

Страдают редакторы – у них меньше работы.

Но почему так происходит? Неужто, все они себе враги? Нет! Вовсе нет.

Тут все просто. Большинство авторов либо начинающие, либо не особо востребованные (потому как писали без редакторов) и не имеют достаточной аудитории. А посему, платить редакторам без гарантии, что произведение себя окупит, они не хотят. Просто боятся, что это не окупится.

Увы, но большинство современной литературы в сети именно таково.

Но можно ли это изменить?

Если у автора и редактора одна цель (помимо творческой) – монетизация затраченного труда, то возможно, стоит объединить цель, работу и риски? И все тут же станет на свои места.

Проще говоря, если раньше редактор был наемным рабочим что получал фиксированный гонорар за проделанную работу, то новым редакторам для новых авторов я хочу предложить новый формат сотрудничества – разделить прибыль и риски.

Сейчас в игровой индустрии становится популярным ремастеринг. И стал он популярным потому, что доказал свою эффективность в получении прибыли. Берут старую игру, улучшают графику, убирают вылезшие по ходу оригинальной игры косяки и вуаля. Игра та же, но уже лучше! А значит, есть и продажи.

То же самое я предлагаю провернуть и в литературе. Но уже не в паре, где редактор всего лишь наемный рабочий, а автор забирает прибыль, но берет все риски на себя, Нет! А именно в равноценной паре – автор-редактор, где в соавторстве работает творческая связка. Просто каждый из них делает то, что получается у него лучше.

Как это работает. Авторы выставляют собственные рукописи и идеи на специальной бирже (или в блогах) редакторы смотрят что им подходят и стыкуются с авторами. Потом договор на сотрудничество и вперед.

Редакторы, с помощью напильника и какой-то там матери (а лучше на основе собственных знаний и творческой жилки) дорабатывают книгу, убирают шероховатости, добавляют красок и, конечно же, делают ее более читабельной. Количество читателей увеличивается и у книги есть хороший шанс принести читателю удовольствие, а создателем некий финансовый эквивалент оценки их труда.

Но для начала, им нужно показать пример.

Вот это мы и решили проделать с редактором Евгением Связовым.

Для начала мне бы очень хотелось, чтобы вы прочитали два орывка. Один оригинальный, второй обработанный редактором. 

Мы пока не знаем как будет лучше, и нам реально нужна Ваша помощь, взгляд со стороны.

Для чистоты эксперимента отрывки обозначены 1 и 2. Какой из них лучше? И как вам сама идея такого проекта? Ждем Ваших комментариев.

1. 

Спящие. Проснуться, чтобы выжить.

Я стоял посреди храма и не чувствовал почти ничего. И это было не странно - страшно! Только что убить человека и… и, не почувствовал ничего! Ни омерзения, ни страха, ни раскаяния. Этот мир изменил меня.

Мог ли так поступить тот, кто попал сюда месяц назад? Ой ли. Этот мир снял с меня шелуху цивилизации как шкурку с банана. Он умел ломать через колено, он был для этого предназначен.

В какой момент это началось? Там в плену или позже… не знаю. 

А ведь как все начиналось. Я прикрыл глаза и память услужливо напомнила мне того сопливого мальчишку каким я был. Впрочем, таковым я себя тогда не считал…

Глава 1

Порой бывает в жизни так, что вот пропустишь привычное время сна, и организм погружается в некую полудрему, когда до сновидений, казалось бы, шаг, но сделать его уставшее тело никак не может.

Вот и сейчас я лежал, вглядываясь во тьму, и почти в шутку продекламировал, – «спать иль не спать, вот в чем вопрос!», — а в шутке, как известно, только доля шутки, все остальное – правда. И правда эта была… нет, не то чтобы очень пугающей, но задуматься было над чем.

Весь вечер я просидел за компьютером, жадно читая последнюю страшилку всех информагентств мира – смерть во сне. Синдром Бругада, ныне переименованный в Синдром Безлера. Именно так звали патологоанатома из Нью-Йорка, который первым заметил аномально большое количество необъяснимых смертей во сне за один день. И ведь не поленился поднять статистику, а подняв, написать пост. 

Маленький короткий пост в Инстаграм, который взорвал мир. Вернее, мир взорвал не сам пост, а тот факт, что со всех уголков мира начали приходить комментарии о такой же вот обстановке со всех уголков планеты.

Тридцать девять тысяч необъяснимых смертей во сне по всему миру за двое суток! Смертей, одинаково схожих только тем, что сердце останавливалось у людей, которые сердечной патологией не страдали. Проще говоря, не должны они были умереть, но умирали. И при этом никакой связи между жертвами не было. Более того, большинство из них были вполне здоровы, молоды, и резкая остановка сердца во сне выглядела для медиков необъяснимым явлением. Такое уже было, на Филиппинах, среди выходцев из средней Азии и США, но там речь шла о нескольких тысячах смертей в год. А тут тридцать девять тысяч, и всего за двое суток!

Но самое страшное было еще впереди – пятьдесят шесть тысяч сто сорок два человека – на этой печальной отметке замер счетчик за прошедшие сутки. Тут хочешь, не хочешь, а задумаешься.

Вот и лежал я сейчас под впечатлением прочитанного, неспособный уснуть. И ведь не то что бы страшно… ну что там какие-то ноль-ноль-ноль сколько-то процентов после запятой, да от алкоголя в мире помирает каждый день уйма народа. А, кстати, сколько?

Додумать не успел, так как провалился в пучину сна, словно в яму ухнул. Вот реально, ощущение было именно таким. Мне как-то наркоз делали, очень похоже.

Но сон, а, вернее, состояние, в котором я оказался, было крайне странным для этого самого сна – во сне, если его, конечно, вспомнишь, сознание ведет себя крайне фривольно — то поступает логично, то выкинет такое… что состоянием сна только и оправдаешь. Сейчас же мысли были кристально чистыми. Даже от былой дремы следа не осталось.

И первым пришло непонимание – где я, и как такое возможно? Вернее, место я прекрасно осознал, это была пещера, недалеко от входа которой я находился. Но как?!

 Вот только что лежал в кровати и… Но тут, сменяя друг друга, накатили воспоминания последних дней. Без четкой привязки по времени, без какой бы то ни было системы. Просто мешанина образов, событий, непонятных знаний. Но стоило услышать звук осыпающейся у входа гальки, как все это вытеснил образ огромного страшного зверя и… страх. Страх, что несло с собой существо, притаившееся у входа.

— Твою ж медь, — кажется, это вырвалось у меня непроизвольно. И это было моей ошибкой.

Снаружи кто-то на мгновение замер, а потом, издав глухой булькающий рык, бросился ко входу.

Медведь? Нет. Чуть более узкая, треугольная морда, несколько иные пропорции тела, скорее, он напоминал росомаху-переростка, нежели хозяина тайги. Но размеры – почти два метра в холке! 

Это существо не знало сомнений. Даже хищники обычно примериваются к своей жертве, но не этот. Он несся в моем направлении так, словно давно меня знал, ждал, а теперь был готов разорвать.

«А ведь он знает меня» – мелькнула мысль. Более того, я уже убивал его, и был дважды убит им же.

Нелепая, нелогичная самим своим существованием мысль почему-то не показалась странной – тут, в этом мире подобное было возможно. Даже было в порядке вещей. Но думать об этом было некогда – другое, уже куда более рациональное знание вытеснило страх – «пещера слишком узка для него, только в ней мое спасение, дальше, глубже от входа».

И я рванул туда. Рванул, уже не удивившись, что в моих руках откуда-то возник посох. Да, именно посох, а не просто палка. Это я тоже знал! И в другой ситуации одно это знание, наряду с пониманием того, что я был знаком с магией, поставило бы меня в тупик. Но не сейчас. Сейчас мне было слишком страшно, чтобы обращать внимание на такие вот мелочи. Я спасал свою жизнь. 

Почти не глядя и даже не задумываясь, как я это делаю, взмахнул свободной рукой снизу-вверх, поднимая магический барьер. Глухой удар возвестил, что зверь налетел на него. И, уже обернувшись, стоя в узком проеме пещеры, я выстрелил в эту тварь чем-то, напоминающим ледяной клинок.

Белесое, полупрозрачное лезвие сорвалось с навершия крючковатой палки и впилось в правый глаз твари. 

Барьер, непроницаемый с той стороны, свободно пропустил магическое лезвие, не потерявшее при этом своей огромной скорости. И это тоже было правильно. Я просто знал – барьер непроницаем только для физических объектов этого мира, клинок таким объектом не являлся.

Знания, такие странные, и в то же время столь понятные… На какое-то мгновение эта мысль удивила меня — того, кто только осознал себя в этом мире. Но тот, кто уже жил в нем, буквально вопил – бежать!

Рев, полный боли, потряс своды пещеры.

Я снова бросился в темноту проема, но неудачно. Нога подвернулась на камне, и, обдирая костяшки пальцев руки, что держала посох, я растянулся на каменном полу.

Рывок зверя не видел, скорее, слышал и чувствовал всем своим естеством. Ужас и понимание неизбежного придало сил и, вскочив, я бросился дальше в глубину пещеры.

Обернулся как раз в тот момент, когда, разогнавшись, эта гора мяса со всего маха влетела в узкую часть прохода. Отчаянный взмах лапы разминулся со мной всего в нескольких десятках сантиметров. Зверь не достал. Более того, слишком увлекшись в этой попытке наказать виновника своей боли, росомаха-переросток, похоже, застряла в узкой расщелине и теперь, отчаянно рыча, все еще скребла лапой, пытаясь хоть на сантиметр протиснуть свое грузное тело поближе ко мне.

Страх никуда не исчез. Скорее уж достиг того предела, когда отчаяние переходит в безумную смелость загнанного в угол зверя. И я атаковал.

Короткий и яростный тычок нижним концом посоха в уцелевший глаз твари был, скорее, не осознанным ударом, а приступом этой самой отчаянной ярости. Я готов был сражаться за свою жизнь. Теперь готов. А разбираться, что там да как, мы будем потом, если выживем. Но теперь желание удрать от этой твари и забиться в самый дальний угол пещеры исчезло. На его место пришло понимание необходимости убить этого монстра. Почему, зачем, я до конца не знал. Просто помнил это той, пока еще непонятной мне самому памятью того, кто был тут уже раньше. И не было времени обдумывать все это, весь мир сузился до простой и такой понятной дилеммы – я или он.

И я ударил. Теперь уже не посохом, а магией. Пусть пока непонятной, но такой знакомой.

Зверь взревел и попытался подать назад. Теперь он был слеп. Тот мерзкий чавкающий звук раздавленного глазного яблока, поглощенный очередным ревом боли, ознаменовал пусть не мою победу, но резкую смену обстановки, теперь охотником был не он, я. Но это нисколько не отменяло ни той силы, которой зверь обладал, ни моей растерянности от происходящего. Однако, ее вполне компенсировала нахлынувшая ярость и желание убить. Убить эту тварь, во что бы то ни стало. И это было почему-то важным для меня. Еще не зная почему, я просто осознавал, что там, за выходом из пещеры, есть что-то нужное мне, и этот зверь — единственное и главное препятствие на пути к цели.

Очередной ледяной клинок, пару секунд на восстановление и удар огненной магией, откат и магия проклятья плоти.

Я бил, осознавая то, что делаю, но при этом совершенно не представляя, откуда мне это известно. А зверь метался в узком проходе, совершенно потеряв ориентацию, он то пытался сдать назад, то слепо рвался вперед, обдирая бока.

Магия этого мира была какой-то странной, и… правильной, что ли.

Магические действия были в чем-то схожи с тяжелой атлетикой – усилие, с приложением значительных сил, короткий откат и снова рывок. При этом общий запас сил также постепенно сходил на нет, я выдыхался.

Мелькнула мысль — «Пять подходов по три заклинания, и все, ты пуст и обессилен». Это образно. На практике, каждый разряд магии забирал на мгновение все силы, но быстро восстанавливал потенциал, однако уже слабее прежнего.

Сколько продолжался бой, я не знаю. Под конец чувствовал себя так, словно после забега на пять километров, но с одной маленькой поправкой – мышцы не ныли, просто магия настолько «выпила» меня, что под конец я держался за стену, боясь упасть от бессилия. Но все же бил, бил почти на автомате. А зверь уже почти не дергался, лишь глухо рычал. А потом, собравшись с силами, сделал последний рывок. Бесполезный, обреченный на неудачу, но я откуда-то знал – он запомнит этот бой, и мы еще встретимся!

Сидя в полнейшей растерянности и все еще вздрагивая от пережитого возбуждения, я искоса смотрел на поверженную тушу и никак не мог прийти в себя, – магия епт…, этот странный мир. Да что это вообще происходит?!

Несколько глубоких вдохов и полное расслабление сделали свое дело. Сердце перестало скакать в безудержном ритме, а мысли понемногу начали сортироваться в разрозненные образы:

Вот я соглашаюсь на странный контракт…. Очень странный, но почему-то для меня важный. И соглашаюсь я на него, зависнув в полной темноте…

О чем я тогда вообще думал? Или не думал, а спал?

Вот пещера… нас там много…свет. Свет от маленьких магических светильников… так стоп! А откуда я знаю магию?

Куб. Образ куба всплывает в сознании четко и ярко. Я прекрасно вижу его. Сейчас он повернут ко мне той гранью, что отвечает за инвентарь… вот же…

Но в инвентарь я загляну позже, куб можно вращать силой мысли.

Так, эта грань отвечает за производство всего и вся… кажется, я делал какие-то зелья и шил сапоги…. Не то.

А вот нужная мне грань – умения.

Уже открыв ее, выхватываю из череды образов нужный – мы все растерянны, и кто-то кричит, что если закрыть глаза, то можно увидеть куб, а там… Образ сменяется воспоминанием об обучении? Я помню это, но все словно во сне… Ах да, я же спал.

Но магия, вот она – «барьер», «ледяной кинжал», «огненный заряд», «проклятие смерти», «слабое исцеление». Я все их знаю! И выучил я их, просто заглянув в этот куб… странно…. Но следующий образ из памяти куда более странный и страшный.

Мы испытывали магию. Испытывали на себе. Мы убивали друг друга, даже не понимая, что творим! Мелькает какая-то девушка… что ей надо? Моя память тут бессильна…

Приходит мысль – мы тут бессмертны? И что-то подсказывает ответ - нет, тысячу раз нет! Нам было отпущено всего по десять кристаллов возрождения. Сколько у меня? Пять.

Дважды я был убит этим монстром у входа в пещеру, еще трижды… об этом вспоминать не хочется. Да что ж это, мать его, твориться?!

Постепенно череда образов выстраивается в хоть какую-то понятную и логичную цепочку событий.

Мы все подписали некое соглашение. Подписали во сне. А потом оказались в этой пещере. 

Попытка изучить магию привела к стычкам. Но это не было связано с ненавистью, мы все там были как в бреду, мы действовали, но наш мозг спал. Сомнамбулы.

А вот и первая попытка покинуть пещеру, эта страшная тварь на входе. Удивительно, но тогда страха не было. Я просто не понимал всей опасности. Первая смерть, первое возрождение снова в пещере… а нет, не первое, до этого дважды я умирал от своих.

Но хранга мы убили. Откуда я знаю, что этот зверь называется хранг… ага, вот, кто-то хвастается его шкурой. И я, между прочим, могу сейчас получить свою добычу, нужно просто прикоснуться к телу.

Я делал это раньше? Да, с волками, там, за пределами пещеры есть звери, очень похожие на них. Только сначала нужно протянуть в сторону жертвы руку и поглотить… нет, не душу. Остаток энергии этого существа. Это восстановит баланс сил и может что-то дать… Образ смутный, но я точно помню, что подобное раньше уже проделывал.

Протягиваю руку в сторону поверженной туши. Легкое, почти невидимое течение некой призрачной субстанции мне в пальцы. Вздрагиваю.

Силы возвращаются, как приток кислорода после задержки дыхания и глубокого вздоха – быстро и… совершенно новое ощущение. Теперь, когда я не сплю, мне даже описать его сложно. А раньше… раньше я просто не обращал на это внимания.

Но, кроме восполнения сил, есть что-то еще. Какая-то непонятная «Эманация силы». Вот это странно, раньше такого не было. Но разбираться с этим я буду потом, сейчас главное, закончить со зверем и понять, что тут вообще происходит.

Касаюсь туши, и она исчезает, рассыпаясь облачком черной пыли. Дела…

Но зато в моём кубе теперь есть его шкура и когти. Откуда я это знаю? Это тоже вопрос, но вот знание пришло, как только я коснулся тела. Гребаный мир, тут даже законы физики свои. Куда я вообще попал?

2. 

Спящие. Проснуться, чтобы выжить.

Я стоял посреди старого храма и не чувствовал почти ничего. Только где-то в глубине души было страшно. За себя. 

Я только что совершил первое убийство. Очень жёсткое, страшное, запугивающее. А эмоции – словно отключили. 

Шок? Перегруженный разум впрыснул в кровь какую-то лошадиную дозу гормонов? Эмоциональное перегорание? Разбираться не хотелось. Мелькнула мысль глянуть в зеркало, не поседел ли я? Мелькнула и пропала.

Этот мир изменил меня. Всего лишь месяц в этом мире перечеркнул пару десятилетий ровной сытой жизни на Земле. Я стал другим. Плен, сражения за свою, (и не только свою) жизнь не прошли бесследно. Тот простой россиянин никогда не смог бы выпустить из себя маньяка, страстно желающего запугать простых российских бандюков. А я – вот …. 

Я посмотрел на ладонь – даже пальцы не дрожат. Только хотелось вымыть руки. И не с мылом, и не спиртом, а так, чтобы…. 

Мысли путались. Потихоньку схожу с ума?! И почему мне всё равно? 

Я понял, что мне надо распутаться и вернуть желание выжить. Потому что в этом мире чтобы выжить, нельзя тупить и мямлить. 

Я закрыл глаза и начал вспоминать… 

Глава 1

Бывает, что пропустишь привычное время сна, и организм погружается в некую полудрему. Ту самую, когда до нормального сна один шажочек, но сделать его уставший мозг – никак.

Вот в ней я и лежал, вглядываясь во тьму, и как бы весело спросил: 

– Спать иль не спать, вот в чем вопрос! 

В шутке, как известно, только доля шутки. Вопрос в том, сколько доля несмешной правды.

Вечер накануне я залип в сети. Жадно читал свежайшую страшилку от ведущих мировых информагентств – «Синдром Безлера». До раскрутки страшилки у неё было другое название, известное узким специалистам. Но агенты службы запугивания сделали ребрэндинг. Безлером звали простого нью-йоркского патологоанатома, который не поленился поднять нью-йоркскую статистику количества необъяснимых смертей во сне за день. В смысле, поднять данные о. А потом стал первым, кто запостил это в Инстаграм.

И этот коротенький постик взорвал мир. Точнее, не взорвал, а прорвал, как плотину. Ну, или трубу. На пост со всех уголков сети потекли комментарии о вот таком же во всех уголках планеты. А простой нью-йоркский патологоанатом продолжил и снова собрал статистику, но уже всемирную. И снова запостил.

Тридцать девять тысяч необъяснимых смертей во сне по всему миру за двое суток! Смертей, одинаково схожих тем, что сердце останавливалось у людей без сердечных патологий. И вообще не особо больных, несмотря на обследования. То есть не должны они были умереть, но умирали. И – никакой связи между жертвами. Так что объяснять это медики и Интерпол отказались. Чем дали повод для нагнетания саспенса. 

Новости напомнили, что такое уже было. На Филиппинах, среди выходцев из средней Азии и США, но там случилась пара-тройка тысяч за год. А тут тридцать девять тысяч за пару суток!

В общем, с утра третьего дня от Поста Безлера это раскручивали в новость дня. А потом стало интересней. К вечеру третьего дня счётчик жертв Синдрома Безлера накрутил 56142 (пятьдесят шесть тысяч сто сорок два). Тут хочешь, не хочешь, а задумаешься.

Вот и лежал я, неспособный уснуть под впечатлением. И не то что бы страшно… ну, ноль, запятая, ноль-ноль-ноль сколько-то процентов от общей смертности… да от ДТП помирает как бы не больше... а, кстати, сколько?

Додумать не успел – булькнул в пучину сна. Не уснул, а… Мне как-то операцию делали. Так вот, не уснул, а как «нарколог выгнал из реальности». 

Состояние, в котором я оказался, было не сном. Кто помнит сны, тот знает, что там сознание и воображение текут свободно. И спящий то поступает логично, то выкинет такое… что состоянием сна только и оправдаешь. У меня все мысли и логика были на месте. И я был бодр, как не сплю. 

Сначала я удивился – где я, и как так-то? Точней, я знал, где я. В пещере, в полусотне шагов от выхода. Но – как?!

Потом в памяти открылся люк, и на меня хлынули воспоминания последних дней. Не упорядоченные –  просто поток образов, событий, знаний. 

Я начал было разбираться – ловить и рассматривать. Но снаружи пещеры хрустнула галька, придавленная тяжёлой лапой. И из потока выпрыгнул и заслонил всё образ огромного зверя. Который хочет убить и сожрать… Ещё раз УБИТЬ И СОЖРАТЬ. И в прошлый раз это было больно и страшно… 

Рычащая клыкастая пасть, приближающаяся, клык всё ближе и ближе… входит в глаз…

– ТВОЮ МАТЬ! 

Вырвалось. Само. Чтобы отшатнуть ощущение, как в мозг через глаз заходит клык, 

Зря вырвалось. Зверь снаружи булькающее рыкнул и ворвался в пещеру. И замер, осматриваясь.

Зверь… ну, представьте, что кто-то магией скрестил медведя с росомахой. Настоящих лесных, а не из кино. Узкая, треугольная морда, длинные когти-кинжалы. И – метра два в холке! Он, не вставая на задние лапы, смотрел на меня сверху вниз. Как очень голодный кот на крысу. 

Он с пару секунд поиграл со мной в гляделки, и – рванул. Молча, целеустремлённо. Жрать. Мстить. 

Я оцепенел от ужаса. Тем, кому доводилось цепенеть от ужаса, нет смысла описывать, каково это. 

Я – оцепенел, а сознание пронзил вопль «что делать?!» Из памяти, зацепившись за «месть», выскочило знание, что я уже убивал его один раз. А он меня – дважды.

Мелькнула весело-тупая мыслишка, что надо сравнять счёт. Её смахнула рациональное знание, что дальше от входа пещера сужается… и тело рвануло туда. 

Знаете, в панике не осознаешь, что и как делаешь. Рефлексы. В общем, на бегу я что-то сделал… или «смыслил»?... и у меня в руке возник посох. Из воспоминаний выскочило знание, что это именно магический посох, а не палка. Мелькнуло удивление тому, что магия – есть, и я её могу. Я бы встал и поудивлялся, как надо. Но удивило меня в процессе панического бега ради спасения жизни. Потому что зверь уже настигал.

Почти не глядя за спину, и вообще не задумываясь – как?! – я взмахнул свободной от посоха рукой, поднимая за спиной магический барьер. О том, что это барьер, и он сработал, я понял по звуку столкновения полтонны мышц и клыков с внезапной стеной. 

Мелькнула мысль-счётчик жизни стены… и, возможно, меня. «10…9…»

Я добежал до узкого места пещеры, обернулся, и… машинально, на рефлексах, метнул из посоха ледяной клинок. То есть из верхушки крючковатой палки вылетело прозрачное лезвие размером с большой шеф-нож, прошуршало по воздуху и врезалось зверю в правый глаз, выбив фонтанчики крови. 

Мелькнула подсказка, что барьер непроницаем для физических объектов, а ледяной клинок уровня 3 таковым не являлся. В обе стороны. 

Подсказку снесло рёвом боли. Меня – тоже снесло. Паникой. Тело рванулось в темноту проема. Нога подвернулась на камне, и навстречу мне бросился жёсткий каменный пол, содравший костяшки пальцев руки, стискивающей посох. 

Счётчик стены докрутился до нуля. Рывок зверя я не видел, но как-то почуял… выскочившим напоминанием о том, каково, когда тебя едят. Тело само взлетело на ноги, и понеслось дальше в глубину пещеры.

В спину… вот буквально, дыхнуло смертью. На рефлексах обернулся, чтобы встретить смерть лицом и последним предсмертным ударом. И – увидел, как ревущая гора мяса, вытягивая лапу в прыжке, с разбега заклинивается в узкую часть прохода. 

В десятке сантиметров от носа прошуршали кинжалы когтей и грузно врезались в стену. 

Зверь отчаянно-разочаровано зарычал, и махнул лапой ещё раз. Не достал. Заворочался, пытаясь протиснуться поближе. Не смог. С разбегу, выгнувшись в прыжке, он забился в щель, как пробка в бутылку. 

А я стоял, вскинув посох, и смотрел, как он ворочается и ревёт. Страх никуда не исчез. Просто я приготовился умереть. Обломался. И вместо страха наступила весёленькая безумная смелость. 

Атаковал. Безумно. Тыкать топталкой посоха в уцелевший глаз твари сложно назвать разумным действием. Особенно, если истерично хихикать в процессе. 

Зверь взревел от ярости и махнул лапой. Посох рвануло, почти вырвав из руки. Кисть прострелило болью, а в голове резко прояснилось. 

Куда-то исчезло желание удрать от этой твари и забиться в самый дальний угол пещеры. И туповатое истеричное веселье – тоже куда-то исчезло. Осталось понимание, что мне надо убить этого зверя. 

И я ударил. В глаз. По нормальному, магией. Всё ещё непонятной, но почему-то очень привычной.

Получив клинок во второй глаз, зверь с рёвом дёрнулся назад. Мерзкий хрустящее-чавкающий звук, прощальный звук его глазного яблока, ознаменовал смену обстановки. Теперь охотником я. Хотя всё ещё растерянным охотником перед мордой большого монстра. Труп которого надо перешагнуть, чтобы вырваться из этой пещерки в большой мир. 

Я посмотрел в его глаза, всё ещё полные ярости, но уже обречённой, и яростно процедил сквозь зубы:

– Затычка ты сраная. 

И начал бить. На рефлексах, не думая. И из меня полетело… ледяной клинок, пара секунд отката, фаербол, откат, магия проклятья плоти…

Я бил и бил, мерно, как кувалдой сваю. А он визжал и дёргался в узком проходе… А я бил. Клинок, фаербол, проклятие… 

Магия была какой-то странной… правильной, что ли. Чем-то похожей на перекидывание песка огромной снеговой лопатой – рывок изо всех сил, короткий отдых, пока несёшь и втыкаешь лопату, снова рывок. Разница в том, каждый раз на рывке на какое-то мгновение уходили почти все силы… до состояния «упасть и не шевельнуться». Но почти мгновенно возвращалось обратно, хотя меньше прежнего.

Выскочила подсказка: десяток подходов по три заклинания – и всё, я пуст. 

Под конец этого десятка, я чувствовал себя как после забега на пять километров с рюкзаком. Хотя мышцы не ныли. Просто магия настолько «выпила» меня, что держался за стену, боясь упасть от бессилия. Но, стоило чуть поднакопиться силам – бил, бил. 

Зверь сделал последний рывок навстречу ледяному клинку, дёрнулся и замер. 

Я сполз по стене и уставился на поверженную тушу. И вяло потекли мысли. Про магию. Про мир. Про вообще. Про кучу воспоминаний за последние дни. И оттуда начали всплывать образы. Смутные, как воспоминания о том, что снилось

Я – в темноте. А подо мной – Земля, Россия, рассечённая линией рассвета. 

Голос. Чей-то. Как будто из-за спины… или вообще со всех сторон. Но – сразу в сознании, минуя уши. 

Предлагает. И я соглашаюсь на какой-то договор… Очень странный, но почему-то очень важный для меня. И больше – ничего. Помню… точнее, догадываюсь, что не мог согласиться, не зная пунктов договора. Но сами пункты… Пусто. Не помню.

Потом – эта пещера, и десяток разных людей. Свет от маленьких магических светильников… 

Магия… КУБ!

В сознании, в мысленном пространстве, всплывает непривычно чёткий и яркий образ куба. И я знаю, что это и как с ним работать. Вот сейчас он повернут гранью инвентаря… и можно захотеть, чтобы он повернулся…

А эта грань отвечает за крафт…за производство вещей и зелий. 

Мелькает воспоминание, как я шил сапоги и стряпал лечебное зелье. И как лил его на порез, а оно – работало… 

А вот грань с ними… Умения.

Из памяти выскакивает очередной образ. И меня накрывает. Стыдом, как после пьянки. Только сильнее. Сильно сильнее. 

Всю эту магию, «барьер», «ледяной кинжал», «огненный заряд», «проклятие смерти», «слабое исцеление», я выучил, просто заглянув в этот куб… 

А потом мы радостно кинулись проверять, как она работает. Друг на друге. До смерти. Несколько раз. 

Всплывает, что в на старте в инвентаре было десять кристаллов возрождения… Нервно, судорожно кручу куб… Осталось – пять.

Два раза меня съел «медведь-затычка». А три… очень больно и стыдно.

Знаете, я – обычный. Я никогда не напивался. Ну, как минимум, до состояния, когда ведёшь себя как скотина. И не курил. И таблетки – совсем не моё. Но общаться – доводилось. Были такие знакомые знакомых. Наблюдал, как эти тела ползают, все такие расслабленные. И с полностью отключенной ответственностью, с отключенным пониманием, что мир и люди в нём могут кинуть обратку за то, что делаешь. А самое неприятное – их эмоции. Они – дёрганые. Эти… тела мощно, сильно, эмоционально реагируют на происходящее. Только происходит происходящее не в реале, а в их внутреннем мире. И – вот он расслаблен… а в следующий мир он почему-то орёт на тебя матом… и через минуту весь в слезах вымаливает прощение, примеряясь вылизать ботинки… а рука его нащупывает ножик, чтобы вырезать из ботинка твою грязную ногу. 

Сам я после такой «рекламы» – не пробовал. 

Так что это был очень резкий новый опыт – вспоминать, как тебя режут, и как ты сжигаешь. И весело хихикая, отмахиваешься от какой-то девахи, которая зачем-то лезет в весёлый махач. 

Очень резкий опыт... Очень хочется кричать со стыда, что это был не я, я такого не могу. В общем, видел я в кино, как мужики, протрезвев, воют со стыда и горя, размазывая сопли. Но думал, что это – преувеличение… Так вот, мне было – так, что я бы тоже… повыл. Но. Непонятно, кто виноват. То ли я сам, то ли те, кто нас сюда закинул. По договору… 

Который мы подписали во сне. 

Оказались в этой пещере. 

Изучили магию. 

Испытали магию друг на друге, как... дети малые, проверяющие, воткнётся ли вилка в глаз соседу по детсадику. А сосед – под таблетками, убивающими боль.

Возродились, не обращая внимания, что умерли и возродились. 

Пошли искать выход. 

Нарвались на зверя. Весело хихикая, отдались ему на обед. 

Ещё раз пошли и со второй попытки, хранга убили. Кто-то облутал шкуру, распознал и хвастался, что «шкура – хранга»…

Кстати, я тоже могу «облутать хранга». Нужно просто прикоснуться к телу и захотеть... как раньше проделал с трупами волков, живших в лесу вокруг пещеры. 

Только перед трофеями, нужно протянуть руку в сторону жертвы и поглотить остаток энергии. Это восстановит баланс сил и может дать… что-то. Точно помню, что уже так делал и что-то получал.

Протягиваю руку в сторону поверженной туши. Хочу поглотить. 

Из трупа в пальцы – течёт. Еле видимое, как поток нагретого воздуха. Но вполне ощутимое. В первый момент вздрагиваю от неожиданности, а потом силы, слитые на магию, возвращаются. Резко, как кислород в  кровь от первых вдохов после глубокого нырка. 

Потом касаюсь туши хранга, и она рассыпается облачком черной пыли, а у меня выскакивает… свежее воспоминание, что в инвентаре куба есть шкура и когти хранга. Не сдержался, высказался:

– Злогребучая телепатия! Неинвазивный, мать его, интерфейс. Кости не сверлят, провода к нервам не паяют. Сразу в душу штейкера втыкают. PlugandPlay… Засунь и играйся!…