Постмодернизм смеётся над вашим интелектом

Я не доверяю своему сознанию) Потому написать книгу мне легче, чем написать о книге. Последнее требует от фразы к фразе сохранять трезвость и контроль, продумывание же своих текстов я знаю как превратить в сон: раз за разом записываю  произвольные ассоциации, пока не соберу их достаточно, чтобы рассмотреть за ними стройный план) рождённым таким образом идеям и планам я верю больше чем разумным выводам,  верю настолько, что готова изо дня в день вливать в них свои сиюминутные мысли и ощущения, и удивляться волшебству с которым общее и детали складываются в целое. Своего рода это игра в кошки мышки с собственным сознание, которое ни больше, ни меньше, чем источник сомнений и неврозов)

Соответственно, желая и одновременно ленясь(да, лень тоже происходит у меня из источника сомнений), сболтнуть что-то о книге Марка Z Данилевского «Дом листьев», я оттягивала момент так долго, пока не забыла о чем хотела сказать.

Дмитрий Быков влепил на обложку русского издания «Если у вас плохие нервы— вам лучше не читать эту книгу. Если вы подвержены влияниям и чересчур впечатлительны — вам лучше не открывать ее. Если вы боитесь сойти с ума — вам лучше не знать о ней» и снабдил русский перевод пафоснейшим предисловием.  Достаточно прочитать двадцать страниц романа, начиная с авторской вводной  «это не для тебя», чтобы вкурить что пафос предисловия Быкова есть безжалостное и беспощадное подражание интонациям самой книги. Джонни Труэнт пишет книгу на основе записок слепого и мертвого старика Дзампано, который в свою очередь одержим пленкой Невидсона. В принципе в романе одержимы все. Каждый по отдельности и одновременно все вместе — приключением в мире слов. Потому любые потуги написать о книге превратятся в подражательство и попытку включиться в игру слов и настроений, правила которой задает Данилевский)

Ужасы? Триллер? Постмодернизм? Я бы сказала, что ни ужасами, ни триллером в романе не пахнет(хотя в вставных  историях я нашла для себя два проникновенных момента: матрос обреченный на медленную смерть в  темноте воздушного пузыря утонувшего корабля и неожиданная жестокость). В плане же постмодернизма мне открылась бездна откровений. Когда я читала Джойса мне хватило мозгов понять, что самые хорошие моменты у него те, что написаны в жанре реализма, но не хватило ума разгадать все отсылки. Данилевский же постарался, чтобы я поняла отсылки и узнала цитаты. Сначала протащил через стиль и традиции нон-фикшена, потом поиграл психоаналитическим подходом к мифологии, и добил главой «Что сказали другие о плёнке Невидсона». Очень страшно, сказал Кинг.  Вы же понимаете, Зенон, Ахиллес и черепаха, Хофштадтер. Хороший трип, сказал Хантер Томпсон. А в версии Донны Тарт Карен уехала в Нью-Йорк и вышла замуж. Цитировать специалистов по архитектуре и почве по памяти не берусь. Зато навсегда запомню сцены опасности оборванные в момент наивысшего напряжения, оборванные примечаниями написанными вверх ногами и содержащими список литературы. Готорн, Генри Джеймс и названия их книг, мотивами и образами перекликающихся с «Домом листьев».

Все это привело меня к мысли, или укрепило в ней, что вся литература суть манипуляция, а постмодернизм чудесный стеб над многочисленными приёмами и техниками этих манипуляций

Ах да, ещё у Данилевского замечательный стиль) зацените сами: «Простата кнопка громкости в пульсирующей стереосистеме траха»

А сейчас я читаю «Шестерку воронов» Ли Бардуго. Янгадулт от филолога, с мастерской игрой штампами, архетипами и акцентами, отличной дозировкой информации и десятком тропов, к которым я даже подходить боюсь, потому что простотой своей они обнажат мою глупость)