Вы подписывались ради этой книги. Отрывок #3, ТАИНСТВЕННЫЙ

Когда Луна, невидимая людям из-за туч, снова заняла на высоком небосводе место главного дирижёра и взмахнула лучами, как палочкой, над поверхностью реки побежали колокольчики музыкальных девичьих хохотков и показались головы с длинными, распущенными волосами. Река, хоть и потеряла за последнее время в глубине, в отдельных местах всё ещё оставалась достаточно вместительной для целого сонма русалок, прибывших к берегу, как обычно в эту пору, для игрищ. Все они, опершись о дно, встали на ножки и вышли из воды, почти её не тревожа, выдавая летящую поступь лишь тихим, убаюканным плеском.

Если кто-нибудь встречал когда-то девушек и женщин, которых мог назвать самыми прекрасными на свете, то он мог назвать их таковыми только потому, что никогда не видел русалок. Нет в целой Вселенной никого прекраснее русалок! Они прекрасней даже, чем воспетая менестрелями любовь. Их линии, изгибы, движения ресниц над тёмными глазами и одновременно бледная, полупрозрачная кожа, на которой пунцовели припухлые, недоцелованные губки – всё это делало их облик восхитительней, чем можно выразить словами или вздохами. И вот они, такие несказанные, такие невозможные, вышли на берег в прозрачных одеждах, сотканных на «той стороне» из тончайшей грусти по радостям жизни – так что любопытному глазу, появись он здесь, удалось бы во всех подробностях разглядеть, как изумительны их формы, как пленительна их нагота, как нежна и невинна их недоспелая женственность. 

Любопытные глаза, впрочем, здесь почти не появлялись. Давно известно, что горе тому, кто увидит русалок во время русалочьих забав. Любого, кто осмелится вступить на их полянку, они захватят в хоровод и закружат до полной остановки сердца – и не отвертишься, не убежишь: русалки вчетверо резвее куницы и впятеро быстрее коня. Когда русалки разгоняются, то вихрем от их бега захватывает и срывает с деревьев зелёные листья, а их волосы, развиваясь подобно лошадиным хвостам, накрывают тебя с головой ночным кошмаром.

Дети Света и Тьмы они, пожалуй, единственные во Вселенной Рода существа, которые с одинаковым вдохновеньем, доходящим порой до самозабвения, способны как чинить злодейство, так и что-нибудь доброе вершить. Да, водяные чертовки симпатии к живым не питают. Они враждебны и к женщинам, и к мужчинам всех возрастов. Они владеют в совершенстве языком соблазнения и особым умением заманивать голосами, которым пользуются лишь для того, чтобы защекотать поддавшегося до смерти или утопить его без всякой особой причины – просто так, ради прихоти. Но если уж они решили наградить человека, то ничто, даже природа тёмного света, не помешает им вытащить для счастливца клад с золотыми монетами или обеспечить его семью хорошим урожаем.

Кроме этого русалки исключительно слабы по отношению к маленьким детям. Они лелеют их, как собственных, которых у них никогда не было и никогда уже не будет; берегут их от опасности, если родители вдруг зазевались в лесу или онемели вдруг перед оскалом дикого зверя. Попроси русалку о помощи, когда в опасности дитя – русалка обязательно поможет. Но то ли взрослых ревность берёт, что помощь полагается только ребёнку, то ли вмешательство сил с навьей стороны кажется им опаснее, чем явная угроза, к русалкам они обращаются редко. Русалки не напрашиваются, скептично замечая: «Подумаешь!..»

В направление русалочьей поляны, стелясь по земле, стремительно накатывал грохот. У поляны его неразборчивый гул разделился на топот десятков копыт, а уже на полянку он ворвался табуном диких жеребят с бездонными глазами и длинными, расчёсанными гривами и хвостами. Их никто не подгонял, никто не управлял ими, но они целенаправленно летели плотной и дружной гурьбой в одном темпе к берегу, вытягивая к нему шеи, словно ипподромные кони у финишной черты. И когда до реки оставался лишь прыжок с небольшого обрыва, весь табун вдруг растаял, как фантомное видение, а его светло-серые дымные струйки облеклись в девичьи силуэты и преобразовались в русалок, которые с приветственным хохотом, в прекрасном настроении тут же присоединились к играм сестричек, пришедших на поляну с реки...

Одни навьи девицы качались на ветвях, весело аукаясь между собой, другие завели весёлые хороводы с песнями, играли и плясали во всю молодость лет, третьи прихорашивались и расчёсывали волосы гребнем из рыбьей кости, смотрясь в воду, как в зеркало, четвёртые, начесавшись, раскидывали эти гребни по дорогам – нашедшим к несчастью. А в сторонке, под сгорбленными ветвями ракиты, сидела Кристен в багровом венце и напевала грустную немецкую песню о чудесном эльфе, который вдруг снова растревожил её навеки охладевшую душу:

— Моя песня расскажет вам об эльфе, о благородной и светлой мечте, что пленила моё сердце и что весь мир мой изменила, как по волшебству. Он удивителен и неповторим. Когда я закрываю глаза, я вижу его светлую руку, слышу его вечернее пение – ах, как мне нравился звук его голоса, чистый до того, что чище просто не бывает. Я лишь теперь начала его понимать, и я жду, жду его, как птицы ждут первого рассветного луча, чтобы сказать ему об этом...

Дыхание земли, прихваченное холодком, покачивало её длинные, белые локоны. Дуновение с реки волновало невесомое убранство полупрозрачного тела. Кристен смотрела перед собой, в одну точку, словно видела того, для кого и пелась эта песня, кому и предназначалась её бесконечно чистая, неисчерпаемая грусть. И она пропадала в его образе с памятью о мечте, пленившей её сердце, не замечая ничего, что происходит вокруг.

Песня кончилась, и вокруг замерла тишина. Молчала ракита, застыла в ряби ночная река, даже шум веселья с поляны не проникал сюда из уважения к печали молодой Королевы. Острый носик Кристен и глаза – мокрые, огромные, синие, как цветы василька – потянулись с надеждой вверх, за тучи, к небесам, словно она молилась о встрече с этим эльфом на Луну и путеводные звёзды. И столько искренности, столько тепла было в этой мольбе, как будто её сердце до сих пор было живо и как будто ещё было в состоянии любить. 

Под васильковым цветом набухли животворные капли, исполненные кристальной чистоты одиночества. Те самые капли, те крупицы вмешательства богов, которые имели силу возвращать к жизни преждевременно погибших. Они задрожали тоненькой, хрустальной дрожью, расточая в темноте над рекой до того нежное послезвучие, что на него поднимали бутоны даже дневные цветки. Если бы они упали в воду, то непременно освежили бы её новыми ключами, но:

— Кого это ты ждёшь, моя Королева?

Кристен аж вздрогнула. Резко обернулась и увидела, что со спины подошла вечно молодая душа, считавшаяся у них самой старой русалкой – единственной, что ещё помнила истинных детей Света среди них. Это была та самая русалка, что в минуту сорвавшейся свадьбы первой и единственной встала рядом с Кристен на защиту Василька. Она происходила ещё из тех времён, когда в ходу у славян не было имён ни греческих, ни римских и новорождённых девочек нарекали родными именами – например, БЕРЕГИНЯ. И хотя в пении Кристен не было ничего, что могло бы рассмешить или хотя бы вызвать улыбку, Берегиня, укладывая гребнем волосы то на левое плечо, то на правое, то откидывая их русым водопадом за спину, задорно прищурившись, поинтересовалась:

— Кто этот эльф, по которому ты сохнешь тут сидишь?

Кристен быстрым и скрытым жестом смахнула слезинки:

— Ты понимаешь немецкий? 

Та улыбнулась в ответ:

— В нашем мире нет языков, моя Королева. Ты ещё не привыкла к тому, что мы не словами общаемся, не словами песни поём, а фимиамом навьего духа.

Признаться, это стало откровением для Кристен. Она действительно верила, что, обращаясь к новым соплеменницам как под водой, так и на суше, произносит обыкновенные, земные слова. Однако теперь, прислушавшись к себе и присмотревшись, она обнаружила, что звуки хоть и выходят, как она привыкла, изо рта, но происходят откуда-то из живота, и, принимая абсолютную форму, становятся различимы не только на всех людских языках, но и на языках птиц, рыб, деревьев и даже воды.

Поражённая открытием, Кристен ахнула, чтобы уточнить у Берегини ещё кое-что, но та, звонко хохоча, уже нырнула в воду и подтолкнула к её раките говорливые волны.

— Спускайся к нам, Королева, спускайся, — шелестели волны о листья ракиты, выстилаясь ковриком на мелкую бережковую гальку.

— После, дорогие мои, после, — поблагодарила Кристен их за приглашение неубедительной улыбкой и осталась на ветке продолжать мучить голову загадкой о том, как спасти своего прекрасного эльфа – как спасти Василька.

Как помочь ему, как выручить его из беды, в которой он оказался? Анфал Никитин, ясно, был ей не по зубам. Дети Нави хоть и пугали склонных к испугу людей, совершенно ничего не могли противопоставить Анфалу и были бессильны как-либо на него повлиять. Уговорить? Бесполезно. Что русалка может предложить повелителю омутов, рек и тумана? Да и если бы могла – царь Водяник строжайшим наказом всё одно запретил всякие сделки с Анфалом. Украсть Василька? Не сбежишь. Анфал найдёт и так за кражу со всего её племени взыщет, что сам Водяник забьётся под корягу. О магическом давлении на колдуна и думать нечего было. Что же делать, ведь Василёк погибнет! Превратится в безликое и бесцельное ничто, чуткое лишь к мановениям Анфала, и тогда ему уже не будет исхода. Мир светлый и живой для него навсегда погибнет, а всё, что было прекрасного в нём, забудется навеки, включая прошлую любовь и способность полюбить кого-нибудь снова...

— Спускайся к нам, Королева, спускайся, — не переставали завлекать её речные волны, загадочно шепча об особой тайне: — Смотри, смотри, что у нас есть для тебя.

Добившись своего, они тут же отступили, оставив на гальке любимую монетку Аглаи, надписи на которой не могла прочитать ни она, ни её мама, ни кто-нибудь ещё на Москве, к кому девочка обращалась. Зато их запросто прочла Кристен. Узнав родной, немецкий алфавит и профиль дядюшки Юргена, она буквально вспыхнула от спасительной идеи и прыгнула за Берегиней в воду...

(с) ПИРАТЫ ВЕЛИКОГО НОВГОРОДА, историко-приключенческое фэнтези

* * * * *

Друзья, вы всё ещё можете купить эту книгу в бумаге. Последние экземпляры из авторской коллекции продаются ТУТ. Там же идёт сбор предзаказов на 2-й том Трилогии о "русских викингах", новгородских пиратах. Если приобрести или заказать себе в подарок бумажный экземпляр Вы по каким-то причинам не готовы, а при этом ЖЕЛАЕТЕ ПРОЕКТУ УСПЕХА — поддержите его минимальными средствами. Это доброе дело поможет Проекту состояться, а вам — получить +350 к карме, а также увековечить своё великодушие в поимённом благодарственном перечне внутри Книги.