Кафе

Душно и шумно сидеть в клубе без компании. Мягкий диван и жестокое похмелье. Руки сами тянутся прикрыть уши, прерывая двигающийся шум. Глаза закрываются, чтобы не видеть подобие людей, трясущихся на танцполе.

Вот бы получить несколько мгновений тишины. В голове отдается небольшой гул — отличный знак, что кому-то пора. Вставая, понимаешь, что пиджак пахнет чем-то сладким и липким. В ярких беспорядочных вспышках  прожекторов пытаешься найти выход. Лампочки, наверное, специально делают такими хаотичными, чтобы случайный гость не смог найти дорогу обратно.

— Друг, подскажи, где здесь выход?

Парень в черной майке, изображающий приступ эпилепсии рядом с перекрашенной девушкой, не реагирует. Я правда надеюсь перекричать местный шум? Наивно. Стучу танцора по плечу. Черные, лакированные туфли на одних носках разворачиваются в мою сторону. За ними по инерции следует остальное тело в серых льняных брюках.

Молчаливый вопрос в взгляде танцора и активное открывание рта, говорят мне, что я его не слышу. Приходится рисовать в воздухе квадрат и пальцем тыкать в центр вымышленной фигуры.

Он с пониманием улыбается и достает из кармана брюк какой-то прямоугольный фантик. Я, наверное, был с видом умственно отсталого, потому что танцор с некоторым сочувствием хлопает меня по плечу мятого и сладкого пиджака. Робко улыбаюсь и отхожу. Танцора за руку активно тащит напарница по хаотичным движениям в обстановке шумового загрязнения.

Обратившись к внутренним запасам сил, которые почти закончились, осматриваю стены заведения. В поле затуманенного восприятия попадается белый человечек, стрелка и квадрат на зеленом фоне. Надеюсь, что там фантики не дают. Человечек, очевидно, бежит, но мне до него далеко: нужно справиться с задачей: нога, нога — пол. А сделать это в моем состоянии посреди брауновского движения тел — нелегко.

Шаг за шагом количество дрыгающихся людей спереди уменьшается, белый человечек становится больше, число танцующих сзади увеличивается, мягкий диван отдаляется. Подойдя ближе, вижу надпись “Выход”. О, это то, что нам нужно. Мне и моей нужде в спокойной обстановке.

Под белым человечком на зеленом фоне оказывается тускло освещенная лестница. Сердце начинает радостно прыгать от мысли, что больше не придется делать шаги, уворачиваясь от случайных локтей.

Вздох. Пропал запах пота, спирта и курительных смесей всех мастей. Новое ощущение: душный воздух, пропитанный влагой. Ровные фонари освещают тихую улицу. За спиной можно слышать приглушенный шум заведения. С поверхности он даже начинает напоминать музыку. Но я такую не слушаю. Рука сама потянулась в карман мятого пиджака. К своему удивлению, вытаскиваю не менее мятую упаковку сигарет. Внутри глянцевой оболочки только зажигалка. Вокруг полно припаркованных машин. В горле пересохло, а на глаза попалось ночное кафе.

На кирпичном здании горела табличка с надписью “Кафе Тренько”. Заведение находилась через улицу от обители шумовой войны, называемой “В позе”. Я перебегал дорогу, оглядываясь на желтые огни фонарей. Тишину в кафе прерывает дверной звонок.

На меня посмотрела девушка за стойкой. Аккуратный фартук и волосы, собранные в шишку. Движения плавные и последовательные. Она осторожно откладывает книгу и скромно улыбается.

— Доброго утра. — я увидел небольшой именной ярлык с именем Кристина. Во рту появился странный привкус.

— И вам. Мне бы кофе? Капучино. — сам не уверен. Взгляд зацепился за эти пункты в меню. Кристина кивнула. В пять утра захотелось именно капучино. Как я понял, что сейчас пять утра? Ну на стене были часы и девушка пожелала утра. Сложив разрозненную информация, я понял, что сейчас именно пять утра. Затуманенный разум зацепился за меню с ценами. Напротив капучино стояло сто двадцать рублей. Первая мысль — дешево. Вторая — а откуда мне знать?

— Вам с корицей? — мелодичный голос отвлек от бесполезного размышления. Я поднял голову и посмотрел девушке в глаза. Кристине не было и двадцати. Преобладание естественного изящества над глянцевитостью косметики. Маникюр, сделанный дома, а не в студии. Книга по анатомии, вернее, учебник. Она студентка, работающая в ночную смену.

— Без, пожалуйста. И простите за любопытство, у вас уже давно идет смена?

— Часов пять. — она пожала плечами, добавляя пенку к напитку. — в ночь время по-другому идёт.

— Понимаю. Особенно если сидеть за анатомией. — пальцем постучал по толстой книге. — экзамен?

— Да, через два дня. Вернее, полтора. — Кристина пододвинула дымящийся напиток.

— Тяжёлый? Если мне память… Хм, вроде анатомия не самый лёгкий предмет?

— Да, обычно так и есть. Но говорят, что наш препод заболел и его будут замещать. Удача, наверное. Говорят, что это какой-то хирург из Америки. Или что он там работает.

— Звучит достойно.

— Но куда нам, до этих, небожителей? — Кристина горько скривила тонкие губки. В полумраке лак на них был особенно заметен приятный блеском.

Я улыбнулся. И попробовал на вкус свой заказ. Пряный аромат вдохнул жизнь в мутное создание. Она все-таки добавила корицы.

— Нравится?

— Угу. — я не смог оторваться. Напиток обжигал рот, но был подобен горячем фонтану в пересохшей пустыне.

— С тебя сто двадцать. — я с непониманием посмотрел на девушку. Кристина наклонила голову.

— Картой или наличными?

До меня дошло — это обмен. Я полез в карманы мятого пиджака, доставая все подряд. На стойке оказалась пустая пачка сигарет, зажигалка, футляр с очками, ключи с брелком. Девушка с удивлением посмотрела на большую букву "В" с крылышками на брелке. Но это явно не годилось для обмена. Я продолжал проверять карманы, пока не хлопнул по стойке плоским квадратом в металлической обертке.

Девушка посмотрела на него, потом на меня, и расхохоталась. Так, ну у меня вроде больше ничего нет для обмена. С немного мрачным выражением я накрыл обертку рукой. Но девушка положила ладонь сверху.

— Подожди на улице, я закрою кафе. Подбросишь до дома. — и подмигнула. Так её устроил обмен. Я взял напиток и вышел на каменную мостовую. Повеял солёный ветерок, раздражая нос. Зазвенел колокольчик и дверь закрылась. Кристина сменила фартук на лёгкую курточку.

— И где твоя?

— Что прости?

— Машина. — она указала рукой в сторону припаркованного у клуба транспорта. — ключи.

— А, сейчас. — я полез в карман. Кристина прикрыла рот ладошкой и хихикнула. Найдя и нажав кнопку на брелке, услышал бип. Черная машина, с приятным бархатным салоном. Руки сами завели спящего зверя. Девушка села рядом.

— Ты только скажи, как доехать, а то я не знаю. — стало немного стыдно. Раз обещал, то нужно выполнить.

— Идёт. Тебе когда машину босу возвращать?

— Надо возвращать? Не знаю. Не помню, чтобы были сроки.

Она захихикала, одной ей понятной шутке. Волосы упали на плечи, когда их освободили из плена резинки. Руки сами завели машину.

Готов поклясться, что сейчас лопнет голова. Такого жуткого похмелья я не испытывал лет десять. С того самого момента, как закончил медицинский. И именно на сегодня выпал мой жребий. Учитель заболел и попросил его заменить в университете. Я только вернулся в Питер, после двух лет практики в Нью-Йорке и захотел отметить дело с друзьями. Потом тьма. Два дня пропали из моей жизни. Как и любимый пиджак. Он был залит мохито и чем-то ещё. Я раскладывал билеты для студентов на кафедре. Боюсь, что эхо этой аудитории убьёт меня сегодня.

В дверях показалась голова. Скрип деревянных створок сводил с ума. Я тяжело выдохнул.

— А уже можно заходить?

— По одному. — вырвалось из моего хриплого горла.

Дверь открылась шире и под подбадривающие голоса одногруппников втолкнули девушку. Я достал очки из футляра и попробовал примерить. Стекло было чем-то запачкано и пришлось искать тряпочку, но на её месте оказалась пустая обёртка от...

Наши взгляды встретились. Её тонкие губы, покрытые лаком с блёстками, горько скривились. Я тепло улыбнулся.