Роман "Сапер" как символ халтуры

Авторы, пишущие про прошлое! 

Своих героев надо любить, а не пытаться складывать их и сюжет, как кубики ЛЕГО из наскоро собранных и непроверенных идей и сведений,

если вы хотя бы считаете себя настоящим писателем, а не халтурщиками, которые подобно классическому автору Гаврилиады, строгает романы, пытаясь заработать денежку. Популярна идея спасения СССР- давай про это роман, хотя автор в идею и не верит, но деньги не пахнут, и он пишет и спасает. Популярна идея попадания и переигрыша Великой Отечественной-и тут авторские лапки пытаются урвать денежку, не сильно перегрузив себя трудом по познанию того времени. Имена таких у всех на устах.

Итогом их трудов мы имеем массу литературы, писанную ремесленниками, о которых в те самые времена сочиняли пародию:

«Мы производим текст копытами,

Добра хватает за глаза».

Да, если кто не знает, раньше «добром» называли еще и навоз.

Теперь от общего перейдем к частному, а именно к роману «Сапер». у которого аж два автора, но это его не улучшило.

До авторов никто не довел одного секрета: когда ты пишешь о том, о чем имеешь крайне слабое представление, то надо избегать деталей. Не представляешь, какие заводы были в городе Н.-ну и пиши просто: герой устроился на завод слесарем. Не знаешь, какие там были улицы- напиши, что это самострой на окраине города. Горисполкомы такие случаи на каждом заседании рассматривали.

И не стесняйтесь спрашивать знающих людей, потому что Википедия и Гугл не всегда помогают.

Перейдем к доступному отрывку.

На героя волею авторов сыплются тридцать три несчастья, как на корабль «Улисс» в его походе, а с учетом попаданства - даже многократно больше нормы.

Герой же очень своеобразен, и даже в случае сложного выбора выбирает не самый лучший путь. Возможно, таков был авторский замысел. Авторы тоже выбирают для него что-то понедостовернее, пытаясь сложить его биографию из недознания, как из кубиков ЛЕГО. Получается у них,как писал Твардовский:

«А в целом — вот как несъедобно,

Что в голос хочется завыть» (с)

Глава первая.

Герой с большим сроком лишения свободы отбывает в лагере, его отправляют строить некий секретный объект в глушь, где у него происходит конфликт с ЗК-украинскими националистами. Они собираются его убить, герой бежит из лагеря и попадает не в свое время, а в 41 год. Да, все это до попадания происходит где-то после 1960 года, и в Львовской области.

То есть мы наблюдаем старую песню о том, что ЗК использовали на строительстве особо секретных объектов, да еще и националистов отправляют в Львовскую область, чтобы тем легче бежать было, очевидно.

 То, что обычно было принято ЗК с большими сроками отправлять куда-то подальше от дома, желательно не ближе Урала и Поволжья-авторами игнорируется.

Снова:

«А в целом — вот как несъедобно,

Что в голос хочется завыть» (с)

Героя после попадания арестовывают и отправляют в психбольницу на обследование, чтобы понять - он психбольной или провокатор?

Глава 2.

Герой в психбольнице страдает херней, ибо по воле авторов они заставляют его думать о том, что….

Он боится, что его отправят обратно в НКВД, а там из него будут выбивать признания в работе на польскую разведку.

Время действия между 8 июня и 22 июня 1941 года.

Теперь глядим:

«3 февраля 1941г. НКВД СССР был разделен на два самостоятельных органа: НКВД СССР и Наркомат государственной безопасности (НКГБ) СССР. Нарком внутренних дел - Л.П.Берия. Нарком государственной безопасности - В.Н.Меркулов. В июле 1941г. НКГБ СССР и НКВД СССР вновь были объединены в единый наркомат». (с)

Ну, и польская разведка в июне 1941 года – это прямо-таки перл.

Герой продолжает опасаться, что ему проведут «Выжигающую мозг» процедуру, а именно электросудорожную терапию или инсулинокоматозную терапию.

Бойся, герой, бойся, и оба автора бойтесь тоже - обвинения в халтуре.

 Электросудорожная терапия в СССР: 

В 1941 г. Г. А. Ротштейн в своей книге, которую он, как и Л. Медуна, назвал «Судорожная терапия шизофрении» [Г. А. Ротштейн, 1941], еще не упоминает об ЭСТ и ведет речь только о медикаментозных способах

лечения припадков — «методе Медуна». В

1942 г. уже описывается первый небольшой

опыт применения ЭСТ и подчеркиваются ее

преимущества перед химиосудорожной терапией [М. Я. Серейский, Г. А. Ротштейн, 1942]. (с)

Так что надо бояться не электротерапии, а химической судорожной терапии.

Инсулинокоматозная терапия «мозг не выжигает».

Тогда это тоже новый метод, всего с 1938 года, сложности только с недостатком инсулина. Но теоретически возможно.

То, что вообще-то подобные методы применяют чаще всего возбужденным и активно бредящим больным, опасным для окружающих-это уже запредельно сложно для авторов. Тихих спокойных больных. помогающих персоналу, охотно участвующих в трудотерапии никто «большим козырем» осчастливливать не будет. 

Я уже говорил про то, что герой по воле авторов выбирает самый сложный путь из возможных.

Так вот, активное приставание к врачам с рассказом, что совсем через немного дней случится катастрофа-это контрпродуктивно. Наоборот, подумают, что больной активно выдает бредовые идем и требует активного же лечения.

Снова: 

«А в целом — вот как несъедобно,

Что в голос хочется завыть». (с)

Глава 3

Герой рассказывает нам, что в 1956 году закончилась его роскошная работа в артели, и он подался в Кременчуг на комбайновый завод, где ему даже общежитие давали, но он присмотрелся и решил купить домик в Крюкове, после чего женился и вроде как все у него стало хорошо(временно).

И снова нужно задаться вопросом: герой настолько извращенец, что желает каждый день страдать или его авторы в реалиях ни...чего не соображают?

Поясняю.

Крюков–это заречная часть Кременчуга, иногда числившаяся отдельно, потом окончательно административно объединившаяся с Кременчугом. Ехать на будущий КРАЗ (тогда еще комбайновый) нужно через мост. Если взять современное расстояние от КРАЗа до Крюковского ЖД вокзала, то это 9.3км (плюс еще сколько-то по Крюкову). Как вам такой конец? Даже сейчас, при очень улучшившемся транспорте, это не менее часа езды. В 56-58 году это еще тяжелее, и поездка в Крюков из Кременчуга каждый день туда и обратно–это очень нетривиальное испытание.

 Штурм редких автобусов и езда, опираясь на одну ногу, да еще и не полностью. Я встречал людей, что ездили в те годы из центра города в Крюков-они рассказывали об ужасах этого. Ходить пешком через мост- тоже не самая лучшая идея.

 И, собственно, зачем такие приключения? КРАЗ (тогда еще комбайновый) тоже давал рабочим участки под застройку, давал ссуды под это же, благоустройство крюковской части было ничем не лучше, а даже хуже левобережной части. Крюков еще много лет пришлось защищать от опасных наводнений, строительство там шло прямо эпическое по берегоукреплению.

Если бы авторы пояснили, что хатка в Крюкове была ему по карману, а хатка на Чередниках-нет, то и ладно бы, но авторы предпочли заставить героя извращаться. Хотя могли перевести его на Крюковский вагоностроительный. Он даже крупнее был, и не пришлось бы герою каждый день мучиться с поездками. И ссуду бы ему дали, в 1957 году до десяти тысяч рублей.

Дальше рассказывается про то, как первый секретарь райкома партии Давыденко его жену изнасиловал и убил, и герой, наткнувшись на стену отказов, переходит к личной мести.

 Герой и авторы не догадываются, что в Кременчуге райкомов партии тогда не было, в городе районы (и райкомы с исполкомами) появились в 70 е годы. Разве что в дело вступил первый секретарь сельского райкома партии,и, как Пао-Пао, «забрел, стервец, неведомо откель» в чужие угодья.

Но снова незнание авторов и героя. Первым секретарем горкома партии тогда был такой товарищ Барвинский, 

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B0%D1%80%D0%B2%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9,_%D0%90%D0%BB%D0%

И для нормального человека естественным ходом вещей стало пойти к нему, как тоже фронтовику и Герою, чтобы помог. И воспоминания о Барвинском остались хорошие.

Но нормальные герои всегда идут в обход(с).

И что получилось с впечатление по книге?

Набор штампов и клише-голодомор, репрессии, НКВД, карательная психиатрия и т.д. Засыпать кучей и не перемешивать, пока читателя не стошнит. Поправка-думающего читателя, не из «хавающего пипла».

В голос выть бесполезно.

Читать опус дальше не хочется, есть лишь маленький интерес- что авторы придумают по вопросу, где проходило психиатрическое обследование героя перед посадкой его около 1960 года? Полезут в Вики и найдут адрес: Калинина.12?