Глава 33. Вода в ступе. Препубликация

Препубликации включают обычно около четверти от предполагаемого объёма главы. Готовятся они без излишнего перфекционизма, так что отличия от релизов неизбежны.

«В пору к психиатру на приём записываться, – с мрачной иронией думала Ольга, глядя в густеющий заоконный сумрак, – Совсем уже крыша поехала!»
Подумать только! За спиною две диссертации, десятки научных статей, принесших всероссийское и мировое признание, – блестящая карьера, если без ложной скромности, а она всё никак не может забыть дурацкий эпизод из далёкой студенческой жизни – проваленный экзамен в третьем семестре. Казалось бы, столько лет прошло – можно и успокоиться! Однако же, не тут-то было! Словно воздаянием за неведомые грехи, воспоминания тревожили снова и снова, навязчивыми снами выныривая из подсознания.
Кошмары являлись не часто, – как раз в те времена, когда Ольга оказывалась на перепутье. Будто бы она сама искала встречи с профессором Веневитиновым, чтобы тот вылил ей на голову очередной ушат ледяной воды.
Ничуть не повторяясь в мелочах, действие всегда шло по одному и тому же сценарию, и персонажи оставались прежними – юная студентка и её мучитель-экзаменатор в огромной, холодной и абсолютно пустой лекционной аудитории.
Сегодняшние видения выдались особенно яркими – грань между сном и реальностью исчезла напрочь.
- И всё-таки вы безнадёжны, барышня, – Веневитинов тяжело вздохнул, – Со всей безысходностью гёделевской неполноты… Может быть, вам действительно следовало поступать в Горный институт? Стали бы крепким инженером, проектировали бы машины для глубокого бурения… В любом случае, в университете вам делать нечего.
Его колючее, всегда насмешливое лицо сейчас искрилось таким сарказмом, что невольно захотелось упрятаться под стол.
- Но вы ведь даже не заглянули в мою работу! – превозмогая дрожь, Ольга пыталась выглядеть уверенной, – Там ведь всё объясняется!
- Вы полагаете, я получаю эстетическое наслаждение, любуясь вашими детскими каракулями? – надменно прищурившись, он покосился на стопку исписанных Ольгой листков, – Палка, палка, огуречик, получился человечек! Право слово, ваши гекатонхейры отнюдь не шедевр! А если вам так дорого античное наследие, то почему бы не обратиться к более солидным источникам? Вы же привязались к этой нелепой сказочке, как будто на ней свет клином сошёлся! Она и встречается-то лишь у этого маразматика Гесиода! Греки, как-никак, открыли «золотое сечение», теоретически обосновали работу лебёдки и рычага, изобрели паровую машину…
- Паровую машину?! – удивилась Ольга, – Но мне кажется…
- Послушайте, барышня! Мне совершенно безразлично, что вам кажется. Извольте отвечать по существу! – он строго приподнял брови, – Однако, если вам угодно толочь воду в ступе, то делайте это в другом месте.
- Я не хочу… толочь воду в ступе…
Ольга почувствовала, как наливается краской – лицо и особенно уши полыхали огнём.
- Неужели?! – Веневитинов продолжал глумиться, – А вдруг, это именно то, что вам нужно? Вот вы постулируете наличие у атомного ядра внутренней структуры, а какие у вас для этого основания? Электростатика разрушит такое ядро в единый миг! Или вы так и не выучили уравнений Максвелла?
- Я же как раз об этом и пишу! – Ольга вскочила с места, – Проблема решается введением нового фундаментального внутриядерного взаимодействия, которое…
- И это вам подсказало ваше воспалённое воображение! Или весёлая сторукая троица из греческих сказок? – он вновь обречённо вздохнул, – Как говаривал старина Оккам, не плодите сущностей сверх необходимости! Я понимаю, что авторитеты нам не указ, но физика, знаете ли, наука экспериментальная. Загляните в таблицу Менделеева, если верить вашим бредовым построениям, то атомные массы всех элементов должны быть кратными массе водорода, а это далеко не так.
«Значит, всё-таки прочитал…» – слабое утешение, поскольку крыть-то было нечем.
Ослеплённая стройностью своих идей, Ольга и предположить не могла, что они могут хоть как-то разойтись с опытом.
- Молчите? – открыв её зачётку, Веневитинов уже тянулся в карман за авторучкой, – Боюсь, что даже на троечку вы сегодня не наработали…
- Погодите! – Ольга цеплялась за соломинку, – Вспомните, ведь после Максвелла лучшие умы бросились на спасение принципа относительности! Бросились спасать изящество и фундаментальность от унылого и неверно понятого эмпиризма!
- Спасали, спасали да не выспасали… Ну и к чему это привело? К полной неразберихе и появлению целого вороха псевдонаучных теорий. Теперь всякий неуч из заштатного патентного бюро будет мнить себя великим теоретиком, а всякая троечница станет учить нас, как следует понимать эмпиризм!
- Но ведь они боролись! Боролись за красоту!
- Вот, и вы боритесь! – Веневитинов улыбнулся, как-то на редкость мягко, почти без издёвки, – Но пока вы меня не убедили…
Золотое перо замерло в воздухе, так и не коснувшись зачётки, лицо профессора стало прозрачным, как дым, а ещё через миг Ольга проснулась.

«Формула Распутина»