Картина

Хороший ты парень, Вася, о чем угодно с тобой поговорить можно, хоть о жизни, хоть о бабах. Или вот об искусстве. 

Давеча прочитал статью - мол ранее безвестный художник удивил мир искусства своей серией картин Линии. Первая картина серии - "Темная линия на розовом фоне" удивляет переходом от мягких, словно неуверенных мазков фона к четко выверенной, словно рассекающей картину надвое линии. Эта линия, темная, мрачная, олицетворяет понимание художником жизни и надежду - она едва заметно поднимается, а потом рушится вниз. Это падение в смерть...

Я когда читал - охерел, Вась. Просто потому, что в картине смысл какой-то увидели. А было-то как. Я, понимаешь, случайно зашел в бар на Васильевском. И встретил там Машу. Маша была пьяна, весела, она задорно смеялась и у нее была стрелка на левом чулке. И мы стали пить вместе, она рассказывала мне о том, что рисует картины, об Индии, куда ездила на полгода, сидела там рядом с каким-то гуру-аскетом. Прикинь, сидели на автобусной остановке и пялились в стену. Там горы кругом, красота, а они в стену пялились. И, говорит, так хорошо и спокойно было... Ну а потом ее депортировали, не то потому, что виза кончилась, не то потому что натворила что-то. 

Потом мы пошли к ней. Будешь смеяться, но она жила в студии на мансарде. Огромное окно в кровле, творческий беспорядок, мольберты, краски, кисти... 

В нее легко было влюбиться. Понимаешь, она не красивая была, ну не так чтоб ох, какая красавица. Маленькая, чуть обвисшая грудь, упругая задница. Кудрявые волосы, они словно светились, когда она смотрела на меня сверху, а из окна светили фонари, а потом солнце, когда взошло. Улыбалась, таинственно так, словно знает какую-то тайну. 

Она играла на ситаре. Херово, честно говоря, но нам хватало, чтобы петь йеллоу субмарин и харя кришны. Харе кришна, говоришь? Ну ладно, пусть так. 

В общем я проснулся, мне так хорошо и спокойно было, хотя и похмелье мучило. А она спит. Я побродил по студии и понял, что хочу ее нарисовать. Ну, с похмела чего не придумаешь, я рисовал-то последний раз в школе на рисовании. Ну может еще считается когда стены казармы в армии красил. И вот взял я кисти, мольберт. Потратил все краски - розовую, белую и красную, смешивал, мазал на холст. Пытался понять, какой цвет больше похож на ее кожу. И так замазал весь холст. А потом понимаю - ну не получится нихера, чего я маюсь? Решил зачеркнуть - отсюда и полоса. А то что в конце она вниз идет? Это я на тюбике поскользнулся, навернулся в процессе. 

Когда грохнулся, Маша проснулась. Увидела мое творчество и прогнала меня нахер, как был с голой жопой, хорошо хоть вещи похватать успел. Ну я и пошел домой. Думаю, успокоится она, я потом с цветами приду, принесу ей новый холст и красок побольше. Не получилось, Вась. Жаль, что сразу не вернулся. 

Картина? А, тут все как вышло... Я тогда в командировку уехал, думал вернусь и сразу к ней. Не помиримся, так хоть холст и краски отдам, взамен испорченных. Приезжаю... Под машину она попала. Стритрейсер где-то год назад, помнишь, в остановку влетел? Да, Васян, она там была. А картина. Понимаешь, ее муж решил в память о ней выставить все ее картины. И моя на выставку тоже попала. Ну и все эти мудаки от искусства сгрудились - ах, как новаторски, ах, какой мазок. Ну ты понимаешь. Один и говорит - мол это не ее рука. Ну и один из ее любовников быстренько намалевал десяток похожих и вылез. Ага, тот самый Василий Степанчук. Разбогател, говорят, но я представляю, как у него жопа горит, когда пишут, что первая картина - вершина творчества. 

Вот тебе и искусство, Васян. Надоело болтать? Корма тебе насыпать. Ну лопай, засранец плюшевый.