Джузеппе сказал: "А давай по-итальянски"

   – Ты можешь встать? – спросила Настя, тревожно глядя на меня. – Попробуй, обопрись на меня.
   Раскачиваясь под ночным бризом, как сошедший на берег моряк дальнего плавания, я поднялся на ноги. Потоки жидкой глины ручьями стекали с меня. Кажется ничего страшного, стою.
   – Ты можешь идти? – спросила Настя, заглядывая мне в лицо.
   Хлюпая размокшими от грязи сандалиями, я сделал несколько шагов. Кажется, могу. Правда, в голове сильно шумит. Я потрогал рукой перебинтованную голову. В одном месте бинт был мокрый. Вероятно, от потери крови в моей голове установилась какая-то странная беззаботность, немного похожая на алкогольное опьянение.
   – Ты можешь идти? – опять спросила Настя.
   Да, могу.
  Только спроса с меня теперь вообще никакого.
  Я ударился головой.
  Я замычал что-то нечленораздельное и потянулся руками к Насте.
  Так младенец, движимый инстинктом выживания, тянется к груди своей мамы. Мамы уже нет, и повзрослевшая на сорок лет мужская особь тянется своими ручками к молодой женщине. В этом и состоит весь незамысловатый фокус жизни.  
    – Ты чего мычишь? – испуганно спросила Настя. – Ты можешь говорить?
    А что говорить?..
    Я честно хотел плыть по Ленивой реке. Один. Смотреть, как медленно исчезают за изгибом реки плёсы, как шумит вода под днищем моего плота, как мигают разноцветными огоньками проплывающие мимо бакены...
    Вместо этого я стою чёрти где, весь в каком-то липком дерьме, с разбитой головой, поцарапанным лицом и чужая жена интересуется, отчего я мычу.
      Да будет вам известно, мадам, что я мычу от страсти. Вашей сестре этого не понять. Для этого нужно родиться мужчиной, попасть в глинопоток и быть сброшенным им с двухметровой высоты на острые камни.  
    Мне сорок лет... Я был женат. Я знаю женщин... 

    «Не знаешь! – опять объявился сэйвер. – Тебе рассказать, о чём они говорят в очереди в СПА-салон?»
    Давай, валяй...
    «Я познакомилась на пляже с итальянцем. Джузеппе завёз меня на гидроцикле на какой-то дикий пляж, а потом сказал – а давай по-итальянски!»
    «А как ты поняла, он же итальянец?»
   «Он немного русский знал. И жестами показывал - как»
   «А как это? Ну, по-итальянски?»  
    «Ну... в общем... ну... я коленки все поцарапала о камни. Он был такой грубый... И сильный...»
    «А дальше?»
    «Ну... потом, ну... после этого самого... Джузеппе стал разговаривать уже  по-русски. Всё беспокоился, чтобы я сиденье его гидроцикла не запачкала, когда обратно ехали».
     «А как же Вадик?»
    «А что Вадик? Вадик смотрел футбол в баре. Он своё получает» 

     – Почему ты молчишь? – Настя легонько встряхнула меня за плечи. – Ты можешь соображать? Как меня зовут?  
      – Моя королева, – промычал я и положил свою пятерню, с которой стекала глина, на настин бюст.
    – Соображаешь, – облегчённо сказала Настя, убирая мою руку. – Пошли, сейчас в Артеке зайдём в медпункт.   

.