Ужасное преступление на улице стрит

– Он был белым. Да, детектив, он был белым и ещё молодым.

– Телесложение?

– Пухлый, маленький… – не выдержав мисс Хиггс поддалась слезам и точно сирена взревела. 

Дело началось воскресным утром. В полицейский департамент позвонила жительница улицы Стрит, но из-за громкого плача, всхлипов и сморканий оператору делалось дурно. К тому же, иногда на другом конце провода слышались страшные крики, они пробивались сквозь голос мисс Хиггс и терзали душу, можно было подумать кому-то ставили клеймо раскалённой кочергой. Оператор отряхивался от этих страшных звуков как от навождения и требовал:

«Урегулируйте хотя бы крики и перезвоните. Вас слушать невозможно», – после, конечно, бросал трубку. К третьему звонку крики прекратились, и наконец можно было со спокойной душой отправлять полицейский наряд. И вместе с ним приехал лучший городской детектив – Деккель.

Старая девушка испортила уже третий платок и грозилась затопить соседей, но каждый раз Деккель одёргивал её и обливал тем, что попадётся под руку. Собственно, поэтому она и плакала, ближе всего к Деккелю находилась чашка горячего кофе, который его помощник заказал по пути на улицу Стрит.

– Успокойтесь, мэм! – потребовал Деккель, по-хамски выкинул цветы из вазы на подоконнике и обдал даму водой. Мисс Хиггс вскрикнула, но взяла себя в руки и сказала:

– Мой мальчик был одет в жёлтое.

– Лигби, этого хватит? – спросил Деккель.

Лигби постучал кончиком карандаша по одному из своих подбородков, одобрительно кивнул и показал блокнот. На нём в серо-белых тонах изображался кремовый пирог с дольками бананов и завихрениями взбитых сливок. Мисс Хиггс, прищурилась сквозь слёзы:

– Не уверена.

Лигби дорисвал клубнику.

– Да, это он!

– Отлично, – улыбнулся Деккель. – У нас появилась наводка. Мы осмотрим место преступления.

Когда детективы заходили на кухню, то в проходе они споткнулись об что-то мягкое и тяжёлое. Но Деккель понимал цену потери концентрации, в таких делах детектив должен сохранять своё внимание на деле и мелочах, складывающихся в полноценный пазл, а беспорядок к таковым не относился. 

Среди грязной посуды, открытых упаковок специй и надкусанного фишбургера, на столе в холодном одиночестве стояла пустая подарочная коробка кремового пирога. Деттектив сдерживал рвоту, преступление внушало страх.  По бокам остались кусочки тёмного теста, начинку словно сняли скальпелем и размазали её по всему столу. Прозрачная крышка валялась под столом, её стенки окропили белый цвет и бананы.

Исходя из метода дедукции, жертва пыталась спрятаться под крышкой, но не заметила, что та прозрачная. «Почему?» –  спросил Лигби. «У пирогов нет глаз» – ответил Деккель. С этим фактом никто не мог спорить, все пироги безглазые.

– Мы закончили осмотр, – сказал Деккель и деловито поправил свой клетчатый галстук.

– Сэр, – решил вмешаться Лигби. – Но мы не осмотрели всю кухню. И не провели экспертизу.

– Друг мой, а если тут ещё одно преступление? Заглянем мы под коврик, а там будет валяться топор с кровью на острие, или пакетики с первоклассной дурью. Тогда моё сердце обольётся кровью и я обвяжу свою шею шнурком, вера в человечество погибнет вместе со мной. Во имя всего доброго на нашей скромной Земле, мы не будем проводить экспертизу.

– Вы говорите от лица разума. Никому не хочется жить в мире, который заставляет тебя пропускать дневной матч «Бродяг» и «Бостонских Лисов».

– Регби здесь не причём, бестолковая ты голова, – вскипел Деккель. Такова была манера общения Лигби, если его рот откроется – значит он готов болтать о спорте, даже если речь начиналась с погоды, ужасных происшествий или с прекрасных дам, вскоре окольными путями русло диалога перетечёт в спорт. Поэтому Деккель будучи ответственным работником дал себе правило: обрывать своего протеже на каждом четвёртом предложении. 

Помощник пожал плечами, как бы говоря: «Какой есть, такой есть» и расследование продолжилось. Улики в достаточном объёме были собраны и записаны, само происшествие зарегистрировали как «Похищение с расчленением», хотя, возможно в столь загадочной истории было место и для каннибализма. 

–  Каннибализм? Пирог не человек. Всё равно, что сравнивать соккер с американским футболом, – сказал Лигби, когда увидел запись.

– Гражданин съел гражданина. Не впадайте в нацисткие чертоги морали.

После двое мужчин сказали мисс Хиггс созвать всех подозреваемых, а таковыми являлись все жильцы квартиры и соседи. Поначалу мисс Хиггс заверяла детективов в благоразумии жильцов, Деккель, охваченный чувством безумной справедливости, стукнул кулаком по столу и взглядом прожёг в хозяйке квартиры дыру. Желание спорить быстро исчезло, и уже через десять минут в зале начался допрос.
Пока Мисс Хиггс бегала по дому в мокрой одежде и с облитыми кофе штанами, Лигби, по настоянию, своего начальника выкинул мусор у прохода кухни. Прямо в окно, на тротуар. 

Семья Хиггсов будто сбежала из рекламы очередного автосервиса или очередного супермаркета, в общем любого очередного коммерческого продукта, который показывает очередные вещи, что в достаточной мере очередные и в обыденной жизни, но на экране демонстрируются как решение всех человеческих проблем, начиная от отсутствия утреннего аппетита и заканчивая экономическими проблемами после спада или роста демографии. Мать и дочь – Кэролл – согласно всем стереотипам ярко выражали эмоции оперным плачем, а мистер Хиггс, самый высокий из семейки, выковыривал из своей бороды остатки пены для бритья.

«Что ещё белого может быть в бороде? Только пена» – думал Деккель.

Напротив Хиггсов сидели их соседи по этажу – Пореи. Помимо каламбуров в свой адрес, обладатель фамилии Порей мог рассчитывать на то, что точно не пойдёт по стопам своих предков. Мистер Порей – владелец шиномонтажа, миссис Порей – педагог, Ларти Порей – сын последних двух, держит адвокатскую контору, Амбрелла Порей – сестра Ларти, как выражается «работает музой», имея в виду богатого жениха. Дед, по их словам, работал клоуном, возможно от него в семье и пошёл такой сумбур.

Соседи снизу отдыхают на море, а сверху отказались прийти, значит на них можно повесить вину, если расследование зайдёт в тупик. Допрос начался.

– Дамы и господа, – вещал Деккель. – Вы находитесь в квартире, что прошлой ночью стала мастерской дьявола. 

– Храни господни нас…

– Отче наш… – отец и мать Пореев предались молитвам, но быстро пришли в себя, когда Деккель своим кулаком едва не разбил стол.

– Это сложно, я понимаю, но успокойтесь. Вместо бога здесь я, преступник понесёт кару согласно Английским стандартам. Лигби, вводи в курс дела.

– Вчера, приблизительно в среду, между утром и ночью напали на гражданина из восьмой квартиры. Скорее всего его убили, а труп похитили.

– Или съели, – вставил Деккель.

– Или съели, – кивнул Лигби. Кэролл вздрогнула и задрожала, точно её хватает кондрашка.  – А может он по глупости вышел с преступником погулять и совсем скоро обрадует нас своим присутствием, как когда-то откладывали матч Энуарда против Горы-Бертрама, поскольку последний опоздал на целых…

– Никакой отсебятины, Лигби, – прервал детектив и помощник покорно умолк. – Начнём с самых подозрительных персон. Мисс Порей, где вы были во время преступления?

– От чего же я самая подозрительная?

– Она уклоняется от вопросов, Лигби, так и записывай.

– Да, мистер Деккель.

– Стойте, стойте, господа! – воскликнула мисс Порей. – С утра и до обеда я занималась своим домашним огородом, с обеда и до вечера работала сверхурочно на дому у семейства Кливлингов, а с вечера и до поздней ночи мы с моим мужем посещали выступление группы студентов академии «Леверпол». Пьеса закончилась в час ночи, а дома мы оказались в два.

– Мистер Порей? 

– Да, это так, детектив. Мы вернулись домой поздно ночью и сразу легли спать. 

– Что же вам решили показать детишки? 

– Сущий пустячок, – махнул рукой мистер Порей. – Они показывали разные библейские сюжеты, вроде зарождения жизни, великого потопа и конечно же распятие Христа. Декорации паршивые, грим был…

– Мой муж ревнует пьесу. Ему кажется, что в школьные годы он поставил на сцене библейские сюжеты с куда большим размахом.

– Наш Иисус хотя бы был трезв и молчал будучи мёртвым.

– Потому-что вы выкопали свежий труп с кладбища и насадили его на гвозди. Ваш Иисус вонял.

– Тише ты, дура!

– Пап, – вмешался Ларти. – Не оскорбляй маму, все знают что ты маньяк. Сколько раз я тебя покрывал?

– Да-да, – закивала Амбрелла. – Детектив, угадайте что делает папочка по ночам? Достаёт мачете, надевает лыжную маску и выходит погулять. 

– Ложь! Нет доказательств!

– Слушайте, дети – почесал затылок Деккель. – Мою радость вашему рвению помочь полиции невозможно передать словами, однако вы упускаете одну важную деталь. Жертва была слепой, зачем вашему отцу лыжная маска? 

– Это как надеть хоккейную маску во время турнира по шахматам.

– Заткнись, Лигби. Иными словами, Мистер Порей убил кого-то другого, найдёте тела – обязательно обсудим.

– Вот-вот, – закивал глава Пореев.

– Миссис Порей, – Деккель хищно прищурился, – Удивительное дело, у нас на руках оказался ваш паспорт и в нём вы записаны не как «Миссис Порей», а как «Донжуа Порей». Ваши оправдания?

– Откуда у вас мой паспорт?

– Ты посмотри, Лигби. Вопрос шпарит её как кипяток. Уже представляю её в форме с номерным знаком.

– Это абсурд! Это дикость! Вы не детектив – вы самый настоящий клещ, пьёте мою кровь литрами и всё никак не подавитесь! 

– Вы спрашивали меня, отчего-же я считал вас самой подозрительной. Одного взгляда на вас хватило чтобы всё понять. Эго вашего мужа прошлой ночью потерпело сокрушительное поражение от студентов «Леверпола», он выедал вам мозги, говорил: «Мой Иисус был круче, ты бы такого никогда не сделала».

– Ну вобще-то…да, – согласилась миссис Порей.

– Тогда ночью вы решили доказать обратное. Все уснули, вы взяли мачете мистера Порея, зашли в квартиру Хиггса и собственноручно распяли собственного Христа.

– Мам, давай вызовем полицейскому скорую, – предложил Ларти.

– Господин детектив, – подала тонкий голос мисс Хиггс. – Может, это мой муж? 

Все присутствующие удивлённо посмотрели на хозяйку квартиры, глаза же мистера Хиггса стали напоминать два больших блюдца, настолько сильно по нему ударило вопиющее предательство:

– Ваш муж? – переспросил Деккель и как-то обиженно перекрестил руки, он напоминал ребёнка, у которого отобрали игрушку. 

– Да. Он выковыривает крем из своей бороды и ест его.

– Что? – не поняла Кэролл. Взгляд девушки бегал от одного человека к другому, не понимая за кого лучше всего зацепиться.

– М-м-м…– замычал Деккель и сквозь зубы сказал. – Это пена для бритья, пожалуйста, дайте разобраться.

– А вы едите пену для бритья, господин детектив? – улыбнулась Амбрелла.

– По четвергам, – ответил Деккель. Вместо замечания, все присутствующие смерили детектива выжидающим взглядом, полным насмешки смешанной с любопытством. В конце концов, мужчина гневно выбросил блокнот в мусорное ведро и устало протёр глаза, – Ну хорошо, хорошо! – сдался Деккель. – Очевидно этот уволень доедает гражданина…как мы его назвали, Лигби?

– Банановый Рай. Вкус бесподобный.

– Он доедает гражданина Банановый Рай. Хотел поинтересней всё завернуть, добавить фанатика, но нет. Давайте испортим столь интересную историю своим бесполезным формальным способом познания мира методом установки причинно-следственной связи, среди гражданских именуемой логикой! – Деккель с поражающей скоростью вышел в коридор, парой резких движений надел на себя пальто и крикнул. – Лигби, тут все тошнотворно самостоятельные, сами и заканчивайте! Больше мы не едим пироги на работе, понял?!

– Да, мистер… – дверь чудом выдержала удар, петли задрожали.

– Какой к чёрту пирог? – шёпотом спросила Кэролл разбив тишину. Её голос надрывался то-ли от гнева, то-ли от грусти. – Вчера кто-то вломился к нам в квартиру и убил моего брата… Ему пробили голову острым предметом, я забежала в комнату и зарыдала так громко, как только смогла. Ко мне подошла мама и…и…– Кэролл заплакала.

– А-а-а-а-а, я думала ты так из-за пирога, – задумчиво сказала матерь.

– А-а-а-а-а, вот почему Джимми с нами нет, – рассудил отец и продолжал доедать остатки крема.

– Аээм… Кэролл,  – Лигби вспотел. – А где вам…показалось его убийство?

– Показалось? Показалось?!

– П-пока это только предположение! Сухое предположение, как песок на под ногами волейболисток.

– У входа на кухню, – девушка уже была готова взять ближайший предмет и избивать им помощника до состояния фарша.

– Да, вам показалось, вам точно показалось. На самом деле с вашим братом всё в порядке, его никто не убивал и у кухни мёртвых тел не было.

– Правда? – с надеждой спросила Кэролл.

– Да, да, просто игра с темнотой, она никогда не показывает правду. Ваш мозг боялся потери брата, и когда свет пропал, именно эту историю вы и увидели.

– Слава богу…

– Да, но к сожалению ваш брат совершил самоубийство, его тело вы можете найти на тротуаре, мозги вылетели и превратились в куриный суп. Ах как жаль, примите мои соболезнования, всего наилучшего, удачи в семье, а я побежал на регби! – Лигби тараторил достаточно быстро, чтобы пока к жильцам приходил смысл слов, он уже ретировался с квартиры.

Совсем скоро после нашей истории, и Лигби, и Деккеля отстранили от работы. Их некомпетентность достигла апогея и начальство решило приструнить двоих нахалов. Двое нарушителей проехали зайцем на автобусе, невольно подписав себе расписку об увольнении.