Сны и писатели
Автор: Дмитрий Вересов (Прияткин)В последнее время в моих снах, и без того нелепых, стали появляться советские писатели. Ненадогло, но очень ярко.
----
Молодой, красивый Леонид Леонов произносит речь у гроба Есенина:
-- Эх, Сережа, и угораздило же нас родиться человеками! Тебе-то хорошо, а мне еще сколько маяться...
----
Бронзовый Николай Островский открывает незрячие глаза:
-- Жизнь дается человеку только раз, и прожить ее надо так, чтобы еще при жизни превратиться в статую... Но как же это больно!...
---
Крыша какого-то дома. Даниил Хармс отстреливается от санитаров из пулемета, подаренного лично Буденным. При каждом попаданиии удовлетворенно приговаривает:
-- Тюк... Тюк... Тюк..
---
За письменным столом сидит, сгорбившись, Максим Горький. Что-то пишет, кладет в конверт, заппечатывает. Выпрямляется, утирает слезу.
-- Ох, и накуролесил я в жизни, набедовал... Написал вот письмо Сталину, чтобыв разрешил, значит, уйти в монастырь, на покаяние...
-- Так ведь Сталин умер, Алексей Максимович...
Горький вскидывается:
-- А я что, по-твоему, живой?!
---
За другим столом, ресторанным, сидит Юрий Олеша, что-то пишет карандашиком на салфетке. Приговаривает:
-- Ни дня без строчки... Ни дня без строчки..
Подзывает официанта, вручает ему исписанную салфетку.
-- Голубчик, вот это -- в редакцию "Красного Мыловара". А мне еще лафитничек крепкой.
----
Валентин Катаев сидит в волтьеровском кресле, вслух читает "Анна Каренину"
-- "Сколько я педе... пеле... перестрадал" (Заклопывает книжку) Эх, вам, молодежи, не понять...
-----
Михаил Шолохов, в кипе и при пейсах, намазывает кончиком шашки форшмак на пластик мацы.
-- Семь-сорок это поезд... (Оборачивается, грозно замахивается шашкой) Кому расскажешь -- порублю к чертям!
-----
Алексей Толстой выступает перед молодыми литераторами:
-- А вот я, коллеги, очень благодарен Советской власти -- именно она сделала меня настоящим графом. А то при проклятом царизме все -- бастард да бастард!..
------
Выпиваем с писателями.
Исаак Бабель:
-- Обожаю чекистов! Это ж Конармия и Молдаванка в одном флаконе!
Юлиан Семенов (задумчиво):
-- И даже про это дерьмо можно написать красиво...
---
Ильф и Петров едут на велосипедах с коробами "Яндекс-Еды"
Хором:
-- Ты нас любишь, а мы тебя -- нет! Живи с этим, Маяковский!
Кому это они -- на улице только я...
----
Старый Крым. Возле музея Александра Грина сидит на лавочке сам Грин. Бомж бомжом. Вздыхает:
-- И что хорошего было у меня в жизни? Нинка... Водка... И Зурбага-а-ан!
----
Красная площадь. Праздничная демонстрация. Лозунги, портреты, воздушые шарики.
На трибуне Мавзолея появляется Александр Солженицын.
Народ заходится в овациях и приветственных кличах.
Солженицын морщится, бормочет через губу:
-- Бараны! Могли бы и на колени бухнуться...
Пока все.