Сборник страшной микропрозы!

У нас тут полным ходом идет подготовка к выпуску сборника страшной микропрозы Самое то к Новому году!

Вспомним, как это бывает на примере нашего сборника фантастической микропрозы Слишком много роботов

Анатолий Медведев

Дело — табак

— Антоша вечером приедет, — предупредил я ключницу Маланью. — Постели ему в правом крыле да на ужин петуха вели зарубить.

— А кто он, Антоша энтот?

Я пожал плечами. Почем я знаю? Тридевятый племянник на киселе. Сам не видал ни разу: никогда дальними родственниками не интересовался. Это матушка моя покойная да сестрица со всеми переписку вели, поддерживали, так сказать. Поместье же наше родовое — в глуши, далече от столичных забот, и я только изредка докладывал сестрице, как у меня дела. Да и чего писать? Про урожай, про опорос, про соседей? Скучно. Тоска. Но писал.

Антон прикатил к вечеру на извозчике. Молодой франт в черных очках. Даже в доме их не снял, так и ужинали. В разговоре оказался серьезен и колюч. Всех клял и начальство ругал матерно, не к месту сыпал учеными словами — нигилист, одним словом. На губах вечная ухмылка — правый уголок рта задран, левый опущен — рожа с рождения перекошенная и рябая, как поле одуванчиков. Сказал, что приехал познакомиться с богатой соседкой — молодой, в теле, но сиротой и слывущей чудовищем-полиглотом. В округе ее Цербершей прозвали, хотя она Настенькой была. Я про нее сестрице когда-то писывал для потехи.

— Семь тысяч десятин! — восхищался Антон. — Ради них я готов жениться хоть на кляче.

А мне смешно и грустно одновременно. Не то чтобы у Настеньки кавалеров навалом — нет их вообще, но как столичный франт уверен в себе!

— Средство у меня есть безотказное. — Антон полез в карман. — Табачок редкий. Давайте по трубочке за знакомство!

Закурили. По комнате поплыл сладкий аромат, смешно защекотал ноздри. Настолько смешно, что я засмеялся вслух и сказал:

— А давайте прямо сейчас к ней нагрянем? По темноте, как черти!

— А давайте! — криво улыбнулся Антон.

— Только на лодке поплывем. Чтобы тихо. Ее поместье как раз ниже по течению, на том берегу.

Уж не знаю, как мы ту лодку выбирали, да только неудачно. Антон греб, а я лежал на дне лоханки и смотрел, как звезды водят хоровод. Мы плыли по Уклюйке, а в лодку сквозь щели сочилась вода. Рассохшаяся посудина затонула аккурат у берега, так что Антон лишь промочил ноги, а я… Впрочем, дом был недалеко, и я не успел замерзнуть.

Мы громко смеялись над бьющимися от злобы псами и подняли всю округу. Прислуга проводила нас в гостиную, и там, в богатом кресле со львами-подлокотниками, словно на троне, сидела Настенька и смотрела на нас.

— Бонжур, джентльмены. Шокирована вашим ла визита ин дер нахт.

Меня невольно передернуло, но я сделал вид, что это от холода. Настенька обладала восхитительными контральто и декольте, но при этом была невероятно, просто сказочно косоглаза и криворожа. Антон снял темные очки, и два косых взгляда встретились где-то в углу.

— Господи, — одновременно выдохнули молодые люди. — Какая красивая… Какой красавец…

Они не замечали чужого уродства — его компенсировало собственное — и видели в другом само совершенство. Это как же они смотрели на обычных людей?

Потом курили ставший не столь уж и нужным Антошин табак, пили ром. Пили много, и дальнейшее вспоминается с трудом. Антон танцевал с Настенькой и бутылкой в руке под звуки музыкальной шкатулки, и все трое (если считать с бутылкой) не могли оторваться друг от друга. Они целовались, в какой-то момент Антон подхватил Настеньку на руки и закружил, а я сидел за столом в выданном взамен мокрой одежды персидском халате и не мог встать, чтобы уйти, — ноги не слушались. Чтобы не смущать молодых, я решил скрыться и надел на голову птичью клетку, предварительно выдавив у нее дно. Это оказалось удобно — через дверцу можно было пить и закусывать. Открыл, пригубил, закрыл. Закрывал быстро, ибо канарейка очень уж недобро нахохлилась на спинке стула напротив. Халат ли ее так насторожил? Тот петух тоже когда-то… Впрочем, не о нем речь.

Клетка помогла. Настенька что-то горячо шептала Антону на ухо, они совсем забыли про меня и, разбрасывая по дороге одежду, устремились в соседнюю комнату. Оба так истосковались по плотским утехам, что потеряли всякий стыд. Этой ночью они уснули только под утро. А я… Я напоил канарейку ромом…

Вскорости они обвенчались. Антоша угощал всех табачком, так что свадьба прошла с задором и непотребствами. Единственное — когда невеста подняла фату, все невольно протрезвели. Я все думал: если у них будут дети, то в кого они пойдут, на кого станут похожи? Не дай бог наследственность усилится. Они же в гости ко мне будут приходить — соседи и родственники как-никак. А я уже немолод, сердечко беречь пора. Переживаю.

Кстати говоря! Обязательно вступайте в нашу группу издательства Вконтакте. Там мы постоянно анонсируем наши конкурсы и другие возможности издаться на бумаге!

Всех с Наступающим ️️️