Вестница. Отрывок

- Я придумал это ремесло, - Ларс так и не определился со словами, с которых следовало бы начинать рассказ, поэтому ограничился правдой. - Меня можно назвать торговцем магией.

- Кем? – переспросила вестница.

- Торговцем магией. Я создаю предметы, которые могут наделить силой.

- Разве не этим занимаются артефакторы? – спросила Ашара, приглядываясь к своему гостю.

- Нет, эфиры, в отличие от артефактов, не ущербны, - заявил Ларс твердо.

- Я не понимаю, - честно призналась она.

- Любой артефакт – это творение на основе силы, оно имеет цель, основу, и главное – резерв. Артефакты изживают себя; да, их можно подпитывать, но это не отменяет их изъяна. Они исполняют лишь одну конкретную задачу, они ограничены - не дают своему владельцу никаких новых возможностей. В отличие от эфиров.

- Как с Бертеном.

- Верно.

Ни один артефакт в мире не может заставить парализованное тело двигаться, потому что не существует магии, способной такой недуг исцелить. Эфир тоже не является лекарством, он всего лишь замена сломанной части тела.

- Это очень необычно, - призналась Ашара.

Она немного поразмыслила над услышанным и смешно почесала нос.

- Какую еще силу могут даровать ваши творения?

- Любую, - ответил Ларс быстро. - В будущем – любую. В данный момент – существует перечень. Я пока что ограничен в рамках собственной же задумки.

Он даже нахмурился. Мысль была из разряда тех, которые особого удовольствия не приносили. Ему хотелось бы гораздо увереннее заявлять о своих творениях. Именно поэтому он не был гением. Гений мог бы создавать что угодно из ничего. У него так не получалось.

- А разве подобное возможно? – уточнила Ашара. – Вы же не высшее существо, которому доступны тайны мироздания, да?

Может, он сумасшедший? Полной уверенности у вестницы не было, все же они провели некоторое время вместе, и она не видела в аристократе никаких признаков безумия. В той форме, в которой она себе его представляла. Но этот человек говорит о том, что создает магию. Магию, которую уже создала природа или некие силы. Согласно этой неведомой воле она дарована людям, как руки и ноги. Во всем этом человек последнее звено, но никак не первое.