"Нога" или снова дежурство

Снова дежурю. Поэтому не мог не опубликовать пост на медицинскую тему. :) Точнее, не мог не вспомнить один случай...

Машина скорой помощи приехала довольно быстро, ровно через семь часов после того, как диспетчер принял вызов. Видавшая виды «газель» со скрипом остановилась около забора, чуть не проломив бампером и так наполовину рухнувшие внутрь двора доски. Сразу же открылась дверь, и из автомобиля тяжело выпрыгнул водитель, потянулся, достал сигарету, долго смотрел на нее, словно увидел в первый раз, а затем с жадностью закурил. Через некоторое время пассажирская дверь с шумом отъехала в сторону, и из салона нетвердой походкой вышел, можно сказать, вывалился, местный фельдшер Иван Абрамович Приходько.

Клавдия Егоровна, как только увидела его, так выбежала из дома, только протяжно застонали ступени.

– Там, – произнесла полным отчаяния голосом, – муж, проклятый, допился… – И стала заламывать руки.

Иван Абрамович прищурился на нее, затем понял, что ничего не видит, осторожно вытянул трясущимися руками из левого кармана очки с толстыми стеклами в роговой оправе, натянул их на свой мясистый нос и воззрился на Клавдию Егоровну.

– Разберемся, – буркнул он, обдавая женщину перегаром, и, тяжело переваливая грузное тело, направился к дому.

Клавдия Егоровна бросилась за ним.

Они вместе зашли в комнату, где на продавленном старом диване лежал больной. В семейных трусах в горошек и растянутой майке в синюю полоску. Рядом солдатами, исполнившими свое боевое задание, стояли пустые бутылки. Фельдшер шумно втянул в себя воздух и знающе выдохнул:

– Самогон! У Нюрки брал!

– У нее, проклятой, – вздохнула Клавдия Егоровна.

Больной пьяно икнул и потянулся за недопитой бутылкой.

– Куда!.. – стала выхватывать ее у него жена.

– Анесезия! – пьяно заорал больной.

– Анестезия, – поправил Иван Абрамович и стал деловито помогать отбирать у больного наполовину пустую бутылку с самогоном.

Через три минуты борьбы, за которые помянули несколько раз «проклятого», «упрямых больных, занимающихся самолечением» и пару крепких фраз, бутылка оказалась у фельдшера, а затем пропала в бездонном кармане его серого демисезонного плаща.

Больной, а завали его Степаном Сергеевичем, сразу как-то сник и заплакал.

– Алкоголь – это вредно! – произнес наставительно Иван Абрамович, с улыбкой поглаживая приятно отяжелевший карман.

Больной на это снова заорал. Фельдшер, думая, что его миссия закончилась, уже сделал несколько шагов к выходу, как его остановила Клавдия Егоровна.

– А что с ногой-то делать? – спросила она.

– Какая нога? – искренне удивился Иван Абрамович и для важности нахмурил брови.

– Степкина нога. Уже два дня мучается с проклятой… Совсем черная.

Иван Абрамович подумал и, махнув рукой, распорядился:

– Кажи!

И ему показали. Правда, больной сначала не давал «казать», вымогал стакан самогона, который вскоре и получил, вместе с Иваном Абрамовичем. 

Уже повеселевший фельдшер осмотрел Степкину ногу. Та оказалось левой и была, конечно, не черной, а иссиня-багровой, со вздувшимися венами и горячей на ощупь.

– Резать надо, – весело заявил Иван Абрамович и поправил очки на носу, – к чертям собачьим! – И повернувшись, закричал водителю: – Мишка, давай носилки! В районную повезем.

На такое Клавдия Егоровна только всплеснула руками, а больной довольно замычал. Наверное, предчувствовал «анесезию».

Продолжение по ссылке: https://author.today/reader/59484