Don't wake up a sleeping dog... Не будите спящего медведя!

Заснеженный земляной холм, курганом горбившийся над землей, говорил о размере берлоги. Проём, образованный хозяином поздней осенью и в метельную пору, прикрытый плотнымным снежным наносом, истончился и обвалился по краям. Теперь тяжелое и жаркое дыхание зверя клубами пара вырывалось наружу. А с трёх шагов уже можно было увидеть длинную медвежью морду. Широкий лоб спрятался в сонных морщинах, а шерсть выше носа слежалась и осветлела. Крепок сон хозяина собственной берлоги, и отого в округе спокойно.

Назойливые лесные пичужки из-за границы медвежьего жилища своим щебетанием никак не тревожат хозяина  леса - что они есть, что их  вовсе нет. Шкодливые зайцы минуют берлогу стороной - боятся одного дыхания лесного исполина. Быстроногие проныры - олени не заходят на эту территорию, только с оглядкой проносятся мимо - страшен разбуженный до срока и голодный медведь.

Надо же такому случиться, тут в лесу появились странные охотники. Взыграло ретивое - им сейчас медведя добыть приспичило - на шкуру, сало, мясо и интерес. Покуражиться, поприключаться да перед соседями героями-медвежебоями выставиться, на то и ружьишками иноземными обзавелись. Знай наших - нам медведь не указ и не помеха. Чтобы от холода не обомлеть, обрядились пришлые в полосатые тулупы - издалека видно. Да в длинные рыжие ботинки, чтобы в снег не провалиться и ног не намочить. Собак нагнали чуднЫх - тощих, тонконогих, а между ушей шерсти клок чуть ли не до самого носа. И ну медведя травить, из берлоги доставать.

Наконец, подняли зверя. А мишка, вместо умывания в снегу покатавшись, на задние лапы встрал, да как рыкнет на весь лес. Собочек паскудных на лапу взял - причесал гогтями до полного изумления и кровавых соплей: клочки шерсти да шкуры по сторонам брызнули... Грянули выстрелы, а зверь-то пуганым-стреляным оказался - к снегу прильнул - пули верхом прошли, а на вторые мишка за кедровым стволом удобно прилёг. А потом встал да за охотников принялся. Пошла тут медвежья потеха. Даже ножи иноземцам не помогли - утекли, тулупы сбросив. А лесной хозяин себе их в берлогу натаскал - тепло и мягко. Но сон оказался окончательно сломленным, с корнями вывороченным. И отправился медведь на реку  - рыбу ловить, жирная. Пойти безобразить в соседние леса и думки не возникло - для житья прокорма и свой имеется, бо-оль-шой.

С тех пор  те охотники в заповедные, медвежьи края на охоту не ходят, по домам сидят. "Почему, господа?" - спрашивают незадачливых разнокалиберные друзья и приятели, тоже любители поохотиться на медведя в чужом лесу. А те с обидой во взгляде неизменно отвечают: 

 - Don't wake the sleeping bear... Never.