Отрывок из конкурсного рассказа с рабочим названием "Тайна древнего склепа"

Заметив человека из столицы, седой раб упал перед ним на колени, взмолился:

– Не губи, кан хороший!

Младший хранитель приметил, как стар и ничтожен стоящий на коленях мужчина. Он обрек себя на смерть, преступив закон, запрещающий кхелам покидать пределы селения.

«Ну, и зачем?»

 …и поднял руку, останавливая Кена за полшага до казни.

 – Пусть говорит.

Старик ударил лбом утоптанный снег.

– Кан! Послушай! Не нужно оно тебе! Что ищешь – забудь. Нельзя тревожить тени…как же…Шадей, э-э, шадей… Шадей Лонгорус! Тени прошлого. Еще мои предки передавали легенды из уст в уста. От прадеда к правнуку. Пока северяне… – Быстрый взгляд на лесорубов. – Пока они не срубили головы моих сородичей, ни один из нас не осмеливался тревожить Шадей Лонгорус!

Кхел взглянул слезящимися глазами в лицо Ора, не надеясь на спасение, он торопился, стараясь просто успеть сказать все, что желал. А Дарн удивленно застыл, пытаясь подобрать слова. Наконец, справился, выдавил:

– Это ради чего же, Смурной, ты пошел на смерть?

– Просто… – Кхел заплакал. – Просто отродясь никто не называл меня эру, кан хороший. Лучше уж так, чем…чем грязным кхелом сгинуть.

Кен вновь занес руку для удара, но тут уже Борд придержал его за плечо.

– Эру Ор, уж не хочешь ли ты выкупить его печать?

Дарнэт колебался. Затем вдруг протянул руку.

– Цена печати всем известна. Прошу лишь об одном, уважаемый Борд. Отложим сделку до утра?

Мужчина покачал головой:

– Чудной ты человек, эру.

Хранитель книг не стал говорить, что лесоруб оказался далеко не первым, кто так его называл.