Анатомия зимы
Автор: РейнмастерВ дверцу постучали.
Сначала деликатно, двумя или тремя костяшками, потом громче, требовательнее. Потом хлипкая задвижка сказала «кранк» и зазвенела на полу, а в кабинке внезапно стало очень тесно.
— Да что ж такое! Тоже мне техник! Молокосос, пф-фуй!
Сопящий от натуги Ранге дотащил его до умывальника, открыл воду и привалился к стене, неодобрительно следя за тем, как Хаген фыркает в сложенные лодочкой ладони, стонет и кряхтит, снова фыркает и так без конца. Наконец вода перестала течь — сработал автоматический ограничитель.
— Вот, вытритесь хорошенько.
Ранге сунул ему бумажное полотенце, но передумал и сам стал приводить Хагена в порядок. Обтёр лицо, убрал с рубашки пищевые остатки, поправил воротничок скупыми, заботливыми, отточенными до автоматизма движениями. Немного подумав, обдёрнул по краям и без того немнущуюся ткань.
— Благодарю, — Хаген вяло отвёл его руки. — Дальше я сам.
Сейчас он чувствовал себя намного лучше. В межушном пространстве болтались отголоски «Эрики», в остальном же тишь и спокойствие, что даже странно. Он прислушался. Нет, тихо, не считая бурчания в трубах. Отличная звукоизоляция.
— Там... уже всё?
— Не сомневайтесь, — Ранге критически обозрел его со стороны и вновь огладил рубашку, невзирая на сопротивление. — Да стойте же смирно.
— Отстаньте!
— Не отстану. Вы совсем не умеете пить, Хаген. Абсолютно. Что вы ещё не умеете делать? По крайней мере, умеете слушать, это ценно. Как вам голос нашего Славного Заслона?
— Чересчур громкий. И излишне категоричный, даже оголтелый. Вы тоже услышали ненависть? Он же разорвать готов всё, что приходит из Пасифика, и за что — за какое-то пиво?
— Не за пиво, а за идею, но мыслите вы верно. Ненависть. Он ненавидит, а значит, ненавидят и остальные, все, с кем он сражается плечом к плечу... ну ладно, положим, не сражается, но будет... Синтепиво так ударяет в голову. Редкая мерзость.
— Вы тоже ненавидите?
— Что — синтепиво?
— Да ну вас к чёрту! Пасифик.
— Разумеется, — сказал Ранге. — Что за вопросы. Настало время ненависти, мой дорогой. И вы, вы тоже ненавидите. Разве нет?