Ведьмина нечисть: визуализация (часть 2)

Первая часть здесь.

1. Обнаженный торс Даньки покрывали горящие тьмой символы, и от каждого шли чёрные, дымящиеся «провода», подключенные к капканам. Едва рядом с ловушкой оказывалась нерасторопная «рыба», как он дёргал за «шнур», и капкан активировался – провалом в пол, присоской на стене, липкими щупальцами, падающими с потолка. И, да, будь он старше, лет на тридцать-сорок, в одиночку уделал бы всю стаю. Не уничтожил, так задержал бы до появления тринадцатого дома. Но, к сожалению...

«Рыбы» выкарабкивались. Выстужали щупальца, замораживали стены и пол, вырываясь из капканов вместе с кирпичной кладкой и плиточной крошкой... с мясом, в прямом смысле этого слова. Оставляя ловушках части тел, истекая льдисто-чёрной кровью, зверея после каждой западни. Они не видели капканы и не понимали, что, где и как искать – «лис» мастерски исказил пространство, вынуждая «рыб» ходить кругами, путая кухню с моим номером, оказываясь на первом этаже вместо второго. И они попадались, снова и снова.

С каждой использованной ловушкой символ расплывался по Данькиной коже тёмной гематомой, а «провод» с сухим треском лопался, обрываясь и сгорая до короткого «хвостика». И старший крестник... он словно шерстью обрастал – короткой, жёсткой, чёрной. Сотканной из тьмы, но – лисьей.

«Лис» («Ведьмин путь»)

2. – Я тебя, тварь, ещё с утра почуяла, – пропела Валя тихо и тонко, почти нежно. – Мерзость малолетняя, кого  обдурить хотела, а? Меня?  Бежать надо было. Прятаться и сил набираться, а теперь... – и она  плотоядно улыбнулась, облизнув тонкие губы. – Теперь поздно. Моя. Давно не ела.

За её спиной запрыгали тени, расползаясь по стенам и потолку, приглушая свет, а почти человеческое лицо стало… нечеловеческим. Нервно задергались щеки, обнажая... открывая щели крохотных золотых глаз. 

Тени, вязкие, выпуклые как пушистые шерстяные нити, расплылись по полу паутиной. Рядом со мной между нитями виднелись светлые плитки пола, а вот под жертвой паутина скручивалась в полотно, приподнимаясь и цепко держа её за лодыжки. И постепенно взбираясь выше. 

Давно не... ела?..

«Паучиха» («Ведьмина тайна»)

3. Покрутившись у тайника, я повернулась... и с ойканьем отпрянула к стене. В шаге от меня неподвижно стояла незнакомая женщина. Очень юная внешне – гладкая загорелая кожа, русая коса через плечо, жёлтый сарафан и белая рубаха. Но вот глаза у пришелицы были красными. Без белка, без зрачка, как у... перерожденной. Как у ведьмы, убитой ритуально, но сумевшей этот самый ритуал перед смертью нарушить. Чтобы впитать его силу и направить магию на себя, а не на действие. И они же вроде...

– Добрый вечер, сестра, – произнесла она мягко.

...ненормальные. Безумные. Бездушные. Кровожадные чудовища. Вроде как...

– Д-добрый... – пробормотала я.

Сердце от страха билось в грудной клетке пойманной птицей. Но пришелица не нападала – стояла, сложив руки на плетеном пояске. И интуитивно я поняла, кто передо мной. Хозяйка. Та самая, из тринадцатого дома.

Перерождённая («Ведьмин путь»)

4. – Говоришь, в видении погода менялась?

– Угу.

– Плохо, Улька.

– Почему?

– Потому что если погода не меняется, то ты погружаешься в видение – и идёшь навстречу будущему сквозь ткань настоящего. А если мир меняется – то будущее идёт к тебе, комкая настоящее.

– Не поняла... – призналась я смущённо.

– Время, – Кыс посмотрел на меня, не мигая. Вертикальные зрачки – живые язычки белого пламени, на зелёной радужке вспыхивали серебристые искры. – Время, Улька, подобно воде. И имеет свой путь – и свой круговорот. Иногда оно бежит живой рекой, иногда – застывает кристаллами вечного льда, а иногда... испаряется, словно его и не было, – мой собеседник откусил от последнего беляша и рассеянно проглотил, не жуя. – Но время никогда не пропадает бесследно – оно всегда возвращается. Проходит осенним дождем. Сыплется снегом. Гейзером рвет землю. И оно помнит – всегда помнит – старые русла рек, старые выемки и щербинки. И бежит знакомыми дорожками. Заполнять их. Снова. И тогда оживает то, что спало в старых руслах и высохших водоемах тысячелетиями.

Кыс («Ведьмина доля»)

5. Я кивнула и уточнила:

– А как их опознать? Вот у вас – глаза и движения...

– У них тоже глаза и движения. Черная радужка, почти закрывающая белок, у всех особей. Издали «бабочка» покажется человеком, но вблизи понятно, что нет. А еще – взгляд. Природой они запрограммированы на короткую жизнь, и мозгов нет, одни инстинкты. Взгляд будет или тупым, или бешеным. И запах – цветочная пыльца. Слабый, похожий на духи, но человек учует.

– Это всё?

– Другого людям не заметить.

– А сила? – не унималась я. – Вот вы тени читаете, а они...

– ...быстро двигаются. Способны на короткие перелёты – с крыши на крышу, например. Могут ударить панической атакой – парализующим страхом, но этой магией владеют не все особи, а одна из сотни. Что еще?

«Бабочка» («Ведьмина тайна»)

«Бобра», дорогие)