Лара идет напролом

...Она не давала себе уснуть,  вонзая ногти в ладони, но проваливалась в сон как в омут. И  снова веревки впивались в тело и  жертвенный нож  плыл к ней. Грудь пронзала  непереносимая  боль, и гремел в ушах глумливый хохот:

- Я не отпущу тебя! - Беласко подносил к своему рту ее пульсирующее сердце, намереваясь впиться в него подпиленными зубами.

Наползала ледяная мгла, и  шаман обращался в змея  с головой человека. Взгляд   немигающих глаз проникал в  самую душу, и Лара падала, бесконечно падала  в черноту.  Но в этот раз на краю помраченного сознания вдруг затрепетал язычок пламени,  разгораясь все ярче.

«Это сон, только сон, любовь моя. Борись!» 

И тогда она рванулась прочь от пыточного столба. Веревки исчезли, пламя взметнулось  стеной, ослепляя, выжигая страх и сомнения,  обращая в пепел хрупкую плоть. Лара выгнулась в мучительной судороге и  последним усилием выбросила руку вперед, направляя ярость туда, где  свивались и развивались кольца исполинского змеиного тела.  Рушились горы и иссыхали моря, само мироздание распадалось и погибало в бешенном огне. И вдруг все закончилось. Открыв глаза, Лара  увидела низкое серое небо, к которому в немой мольбе простирали черные ветви деревья. Так уже было... когда-то. С другой женщиной, чья душа сгорела до тла. Или это было с ней?

- Это поможет тебе, Искра. 

Она обернулась. Перед ней стоял старик в ветхой жреческой  хламиде, его ладони был полны прозрачной воды, и синяя звезда сияла в глубине. Лара опустилась на колени: 

- У меня нет больше реликвии...

- Не беда. Реликвии ничего не значат, если нет внутренней силы. Испей.

Она припала губами к воде, и каждый глоток, возрождая, менял ее. 

- Благослови мой путь, Странник, - успела сказать она, прежде чем видение исчезло.