Вольта... вы танцуете, леди?

Значит так, флешмоб по поводу танцев в книгах…

Танец в моих книгах встречается как форма флирта, в первую очередь, и как способ выражения чувств – во вторую. Единственное, поскольку мои герои, в основном, мужчины, танец как таковой показывается довольно редко, те самые герои обычно больше заняты каким-либо другим мужским увлекательным средневековым хобби – грабеж соседей, например, или война с королем. Обещаю уделить больше внимания танцам, когда буду писать женский роман (внимание, делаем ставки, да-да, я опять попытаюсь написать дамский роман – в прошлый-то раз такая попытка привела к четырем томам авантюрно-исторического).

Так вот, танец используется как первый способ установить телесный контакт с партнершей. Еще танец мои герои используют функционально – как возможность поговорить наедине. Дело-то происходит в шестнадцатом веке, иные танцы бывали медленные («а сейчас, товарищи графы и графини, мы просто ходим пешком под музыку строем») – почему бы и не поговорить?

Кто здесь танцует? Главному герою, который и танцует, в «Младшем сыне» исполнился разве что год от роду, а в «Грубом сватовстве», откуда взята нижеследующая цитата, ему тридцать два, он умен, красив, обаятелен, харизматичен, как сто чертей, дважды государственный изменник (два раза оправдан), граф, король холмов, хозяин трети Приграничья, лорд-адмирал Шотландии и лорд регентского совета Марии де Гиз, его политическое влияние активно перекупают король английский и король французский, и сама королева-мать его покупает тоже – в том числе, обещанием выйти за него замуж… воспитанный двоюродным дедом и родным дядей, третий граф Босуэлл по прозвищу «Белокурый» умеет и может в подлунном мире примерно всё – кроме как любить. И внезапно оказывается в прямом смысле ошеломлен и обезоружен женщиной самой обыкновенной, вдовой, которой совсем нет никакого дела до всех его небесных достоинств, политического влияния и мужской неотразимости – ей просто надо защитить жизнь и наследство своего ребенка.

Сама эта история вынута, как кролик из шляпы фокусника, из одного пассажа биографической книги Розалин Маршалл «Мария де Гиз» - история о том, как третий граф Босуэлл так удачно флиртанул с соседкой, что оказался взят ею в заложники… и танцуют мои герои уже после того, как господин граф неслабо откупился за то, чтоб выйти на свободу из роскошного подземелья замка Бортсвик целым и невредимым. Как всегда, в моих книгах в каждом вымысле есть огромная доля правды.

***

«Марион Мобрей, леди Бортсвик, ради ужина в праздничный вечер созвала гостей: тут, помимо начальника гарнизона и его супруги, был священник приходской церкви, его племянница и пожилая вдовая сестра, были и семьи арендаторов. Приготовить угощение ей определенно стоило средств, как и оплатить развлечения, эту вот мистерию и певцов, на три голоса бормотавших сейчас старинную песню о кузнеце и его жене, за которой пришел король холмов… Король холмов выдохнул с облегчением, изгнав из кисти левой боль растяжения, опустив руку на колено под стол отдохнуть, когда хорошее общество внезапно затребовало — танцев! Этот клич поднялся с нижнего стола и лица стали с надеждой оборачиваться к столу верхнему, ибо именно там собрались те, кому и открывать бал. Какое же Рождество без пира и танцев в Бортсвике? Как бы ни чуралась леди праздных развлечений, она не решится до такой степени уронить честь фамилии, и сейчас хозяйка дома оглядывалась в поисках, кого бы привлечь к контрдансу, не намереваясь, однако, сама выходить в круг.

- Темную Лошадку, Лошадку! - выкрикнул кто-то, и музыканты вступили в лад.

- Мама, - внезапно повернулся маленький лорд к леди Бортсвик, - пожалуйста, только сегодня! Я так хочу! Я… я приказываю! Идите вот… хотя бы с графом, и я тоже встану в пару!

И первым выскочил из-за стола, вытащил за руку возмущенную мать, едва ли не силком впихнув в объятия гостя:

- Идите!

- С поцелуями, с поцелуями! - пожилая сестра священника хлопала в ладоши, торопясь в круг, второй подбородок мелко трясся над острым кружевом воротника. Благодарение Богу, лиф платья у нее закрыт, не то зрелище было бы вовсе тошнотворным. - Контрданс с поцелуями!

Марион Мобрей выходила на середину холла об руку с графом Босуэллом с таким лицом, что Патрик не удержался, сказал вполголоса:

- Даю слово, ног не отдавлю, хотя, признаться, никак не рассчитывал танцевать в сапогах.

- Вы же знаете, дело не в этом…

- Я-то как раз не знаю, в чем дело, леди, и уже устал догадываться. Может, просветите меня?

Она молчала.

Она все время молчала!

Но рука в его ладони лежала теплая, и леди вновь надела приветливый облик любезной хозяйки. Он тотчас заметил это:

- Зачем же так-то? Вам не нужно бояться. Ни меня, ни кого другого — об этом я позабочусь.

И «Темная Лошадка» началась. О, эта старинная простота и грация контрданса, выученного им одним из первых, в возрасте едва ли не младшем, чем тот, в котором пребывает Джон, лорд Бортсвик, с важным видом расходящийся сейчас в повороте с собственной матерью, меняющийся местами в фигуре с Чародейским графом, будто полноправный танцор! Мальчик очень старался, в пару ему досталась молоденькая жена начальника гарнизона. Всякий раз, когда по танцу губы Белокурого равнодушно касались ее щеки, бедняжка краснела. Седой грузный муж изо всех сил старался прийти к ней на помощь возможно чаще, однако контрданс не давал ему ни малейшей возможности пресечь контакт супруги с Босуэллом. Три шага, на четвертый такт — остановка, отбивка каблуком, три шага, поворот, перемена партнера, три шага, прыжок… он и впрямь уберег туфли леди Бортсвик от повреждения, но с остальными дамами был внимателен лишь по привычке хорошего танцора. Марион, как зорко высмотрел граф, целовала лишь сына — в макушку, зато пожилая вдовица пыталась одарить его самого смачным лобзанием в губы всякий раз, когда произвол танца сводил их, и Босуэлла спасала только заметная разница в росте с нею и вес дамы, лишающий ее желанной прыткости. О, дьявол, враг человеческий, ехидны и темны твои шутки… и все-таки простенький контрданс был единственным случаем касаться тела его собственной дамы, ощущать в мимолетном дуновении запах ее волос. И всякий раз Марион, сближаясь, чуть отклонялась, чтобы поцелуя — пусть дружеского, невинного — между ними не случилось, хотя со стороны и казалось, что граф Босуэлл выполняет причуды «Темной Лошадки», как полагается.

Вот все завершилось, пары рассыпались.

Но музыканты только вошли во вкус, и он услыхал зачин нового танца, и был уверен, что теперь-то никто, кроме них, не примет участия. Удержал ее руку, хотя Марион намеревалась вернуться на свое место.

- Вольта… вы танцуете, леди?

Марион смотрела на него снизу вверх, запрокинув голову, с тем странным, безвыходным вопросом в глазах, которого он не понимал и потому не мог дать ответа, и охотней всего он наконец-то поцеловал бы ее сейчас — черт с ним, что на глазах у всех, не в контрдансе и не под омелой — но вместо того сказал очень мягко:

- Просто попробуйте, каково вам — со мной…

Танец как неизбежная прелюдия соития, возможность почуять, проверить, ощутить сродство тел. Она же прекрасно понимала, что он ей предлагает на самом деле… Не успела или не пожелала ускользнуть - и танец открылся, мужчина и женщина соприкоснулись. Единственная вольта в жизни Чародейского графа, которую он танцевал без запинки, сам не помня как, ощущая только свою даму — словно цветок, словно кубок с огнем — подхватывал и нес, нес над собой, как высшую драгоценность, и опускал на цветную плитку пола бережно, и, не размыкая рук, вел дальше. Священнодействие для двоих в темпе биения крови в венах. Нет никакого дела до неискушенных зрителей, до тех, что недоуменно молчат, взирая на танцоров посредине холла, и музыка бесхитростна и проста, как на сельской свадьбе. Какое ужасное, непривычное чувство, думала Марион, расслабляться в объятиях мужчины, быть в его руках как в прибежище от тревог, от боли и скорби, а не принимать все это от рук его… какое странное чувство вызывают в ней несколько минут в его объятиях, поневоле или по доброй воле, она и сама не знала. Последний раз она видела так близко его лицо только в день выкупа, когда он поцеловал ее… породистые черты, чуть длинноватый нос с тонко вырезанными ноздрями, изящная складка губ — красота, щемящая душу. Мужчине непозволительно быть настолько красавцем, это ли не происки дьявола? И темные от сдержанного желания яркие глаза. Не перед кем красоваться блистательному Патрику Хепберну, некого соблазнять расчетливо и цинично, он и сам сейчас вглядывается в женщину, пытаясь понять, что это с ним происходит, и с ним ли одним, или все же...

Ощущение надежных плеч, на которые опиралась, когда поднимал над собой и кружил — она унесет его с собой и в могилу. Выпустил из объятий только в полной тишине, когда музыка завершилась, поклонился, подал руку — вести к месту хозяйки дома.

Замерла, чуть покачнулась, возвращаясь на грешную землю с небес.

И вот тут уже раздались аплодисменты и восхищенные выкрики до сей поры молчавших гостей».

***

Вот вам место действия – замок Бортсвик в Ист-Лотиане, Шотландия. Он не только дожил до наших дней, но прекрасно отреставрирован, в нем сейчас дорогой отель.

Замок Бортсвик, Ист-Лотиан, Шотландия. Фото (С) Илона Якимова 2017

Есть в замке и спальня «граф Босуэлл», названа она так в честь не моего героя, но его сына – четвертого графа, мужа последней урожденной королевы шотландцев Марии Стюарт. Собственно, вот тут (в замке) они и ночевали вместе последний раз, прежде чем быть разбитыми лордами-конфедератами при Карберри-хилл.

Спальня "Граф Босуэлл", Бортсвик, фото с сайта замка bothwickcastle.com

И, спасибо за доверие, в этой единственной из двенадцати спален Бортсвика стоит кровать размера кингсайз - реплика кровати Джеймса I (VI) Стюарта.

Интерьер спальни "Граф Босуэлл" фото (С) borthwickcasle.com

А вот тот самый холл замка Бортсвик. Свадьбы, праздники корпоративные мероприятия, что вашей душе угодно.

Холл Бортсвика, фото (С) borthwick.com

А что же герои танцевали?

Вот примерно что-то такое.

Обычно вольта помнится (и вываливается в поиске видео) по фильму о Елизавете с Кейт Бланшетт в главной роли. Проблема только в том, что в том фильме показана не столько вольта, сколько зрелищные фантазии режиссера-постановщика. Кстати, с Елизаветой Тюдор мой герой будет танцевать уже в следующей за «Грубым сватовством» книге – «Засветло вернуться домой», и там он пригласит сестру короля на танец именно за тем, чтобы поговорить, а еще – обеспечить себе непревзойденное алиби. Ну, и позлить английского лорда-адмирала Томаса Сеймура, конечно.