— Я не боюсь смерти, — вполголоса. — Но не трогай мать с ребенком! Не бери грех на душу. Убей меня.

НАЛУС: Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности

НАЛУС: Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности

Новый любовно-фантастический роман в трех томах.

Автор: Геннадий Источник.

фрагмент книги (их вели в дождь, на расстрел)

Делакруа вывели во двор. Дождь лил как из ведра. Грязь, обломки и огромные лужи. Одетые в дождевики солдаты подталкивали священника стволами автоматов. Спотыкнувшись, он упал в лужу. Священника тут же наградили ударом о ребра.

— SCHNELL! — стали кричать ему солдаты, — SCHNELL! SCHNELL! — нанося удары.

— Halt! — подошел офицер.

Священник приподнялся, сдувая капли дождевой воды и крови со своих губ.

— Лейтенант Герберт. Я пытался успокоить их, — сквозь оглушающий шум дождя произнес падре. — Я хотел лишь мира. Они могут Вам помочь, не делайте этого. Вы же благоразумный чело...

— ZUR WAND! — не дав договорить, прокричал эсэсовец, указывая в сторону стены какого-то полуразрушенного дома.

Солдаты схватили священника за подмышки и потащили его в указанном направлении. Делакруа с ужасом посмотрел на окровавленные дыры в стене. Его поставили напротив пяти солдат со шмайссерами[1]. Потом подвели женщину с ребенком. По ее лицу бежали слезы. Плачь ребенка лишь наполовину заглушал шум дождя.

— Мой Бог! — ужаснулся священник. — Ее-то за что?

Один из солдат ударил Делакруа прикладом в живот.

— Это, возможно, чему-то научит их, — выдохнул немецкий офицер, подходя к священнику. — К тому же, мать с ребенком к труду непригодны. Как говорил Влад Цепеш[2]: „лишние рты“! Средние века, прекрасное было время.

— Лейтенант... — сквозь кашель, сплевывая кровь. — Лейтенант, я успокаивал их. Они и так напуганы. Они могут помочь Вам. Зачем пугать их этим? Зачем все это? Я пытался помочь Вам и им.

— Делакруа, — усмехнулся немец, выставив окровавленную ладонь под дождь. — Ты так и не понял, твоя жизнь обречена.

Офицер, улыбаясь, бросил взгляд на рядом стоящих солдат — и те засмеялись. Смех подхватил и сам эсэсовец.

— Я здесь второй день, и мне омерзительна твоя компания и все эти выродки, — резко изменившись в лице, немец указал в сторону Дома культуры. — Ты думаешь, я не знал, что вы, недолюди, ПОДКАРМЛИВАЛИ ПОВСТАНЦЕВ! — повышая голос.

Делакруа посмотрел на здание и увидел толпу людей, наблюдавших за происходящим через уцелевшие грязные окна. 

— Вы не люди, — тыча пальцем в грудь священника, продолжал офицер. — Вы мясо. Тупое мясо, которое еще думает непонятно о чем, — немец не прекращал тыкать пальцем в свою жертву. — И ты мне тут тоже не нужен. Святоша! Глупый старик! ТАКИЕ НЕ НУЖНЫ СС! — вновь переходя на повышенный тон. — Собачья гниль! Кусок дерьма!

— Мой Бог! — на выдохе произнес Делакруа. — Я не боюсь смерти, — вполголоса. — Но не трогай мать с ребенком! Не бери грех на душу. Убей меня. Убей у всех на глазах. Любым способом. Хоть забей насмерть. Отрежь язык, делай что хочешь. Разрежь мне живот. Только ее не нужно убивать. Я Богом прошу тебя! В тебе есть еще добро. Будь человеком...

Вместо ответа лейтенант подошел еще ближе к преподобному и схватил его за шею.

— Ты передо мной еще на колени упади. И Господом Богом проси сквозь слезы. Может тебе глаз выколоть? Да хочется, чтоб ты запомнил свою смерть обоими глазами, — продолжая злодей. — Твоя жизнь на волоске!

— Я... я, — пытался что-то сказать священник, но его горло сильно сдавила рука эсэсовца.

— Я знаю все! Я знаю про ваш орден, — шептал немец над ухом Делакруа. — Они предали нас. Вы пошли вместе с ними против нас. Не нужно меня обманывать. Я знаю, кто ты на самом деле! Ментал, где дневник?

Священник вдруг изменился в лице.

— Ты думал, я не знаю, кто ты? И ты думал я не знаю, кто оказал на тебя влияние? ГДЕ ОН? — офицер продолжал сжимать горло падре. — ГДЕ ДНЕВНИК, ТВАРЬ? — прокричал он в ухо старика. — Твои сказатели, почти все перебиты! Скоро никого не останется! Скоро!

— Я отдал дневники, — выдохнул священник. — У меня их больше нет. Как бы ты меня не пытал, у меня нет их. Я знал, что это произойдет. И я отдал все братству. Где они сейчас, я не знаю, но точно не во Франции. Я сказал им не посвящать меня в это. Ты бы поступил так же.

— Так их несколько, — произнес офицер, вздыбив ноздри. — Пускай, так даже лучше. Мы пустим слух и, если они когда-то и всплывут, их будут считать записками сумасшедшего. Они станут очередными бреднями полоумного старика, — смеялся немец.

— Герберт, — выдохнул священник, — Вы верите им, но они ложные Боги. Им нужны будете вы лишь до определенного момента. Они не...

— Не смей! — вновь прошептал эсэсовец, сильнее сжимая хватку. — Они не знают, за что сражаются на самом деле. Вы примитивны, но очень живучи.

— Хозяева обманывают Вас. Им нужны ресурсы. Они обманывали все время, им нужно только...

Но не успел договорить Делакруа, как немец, взявшись за ствол парабеллума, нанес священнику сильный удар в челюсть. Падре схватился за лицо и упал на колени. Офицер бросил взгляд на стоящую рядом женщину. Она уже не плакала, а дрожала от холода и страха.

С приклада капала кровь. Немец улыбнулся несчастной матери.

— Фройляйн, Вы хотите мне помочь в одном дельце? — обратился лейтенант к женщине.

Она продолжала дрожать, но нашла в себе силы кивнуть головой в ответ.

— Вы поможете мне навести в этом гадюшнике порядок?

Женщина вновь качнула головой в знак согласия, надеясь, что ее уведут прочь от стенки. Ее волновало только спасение ребенка.

— Я Вас не заставляю, — улыбался немец. — Вы действительно хотите мне помочь?

Она опять кивнула, прижимая к себе промокшего укутанного ребенка. В ее глазах появилась надежда.

— Вот и прекрасно. Стойте тогда здесь, — улыбнулся эсэсовец.

— Но Вы, Вы обещали, — заплакала она. — Вы же сказа... — внезапно она замолчала, понимая свою неизбежность.

На дьявольском лице эсэсовца блеснули глаза. Отражая сверкнувшую молнию, на мгновенье его зрачки превратились в змеиные.

Делакруа, привстав на ноги, тоже заметил это, но продолжал молчать, сдерживая боль. Немец наклонился и схватил падре за воротник, поднимая к верху.

— „За тридевять земель, я вернулся домой, уже не как наследник троноходца королевства Билдвор, а как Великий завоеватель. Сегодня я стану императором!“, сказал Мальгвадар Кулхудан второй, — шептал немец над ухом старика. — Сейчас эту сказку я читаю каждый вечер своей дочери. Надеюсь, она подарит мне внука, такого же сильного и дисциплинированного, каким должен быть истинный ариец.

— Зачем вы мучаете людей? — выдохнул старик.

— Почему? — засмеялся изверг. — У вас грязная кровь! — ударив по плечу.

— Но и ты не чист, полукровка!

— О, — улыбаясь, выдохнул изверг. — Так ты знаешь? — прошептал он. — Но ты не поведаешь больше никому об этом и своих снах. О шуринатских бреднях! — бросая оскал. — О сказаниях предателей. Мы найдем их всех и всех твоих последователей, — усмехнулся немец, разжимая хватку.

После чего он вытянул портсигар, но скорчившись от сильного дождя, убрал его обратно.

— Сигареты убьют Вас, лейтенант, — произнес священник. — Несмотря на то, что Вы один из них, — с ужасом смотря в глаза своего врага.

— Да! — выдыхая. — Боги воплоти! — улыбаясь, он развел руками. — Красивые и сильные. Как и всегда! И с очень правильными генами!

— Вы не Боги! — корчась от боли, произнес падре.

— Мы вырежем весь ваш орден, — опустив руки, с той же улыбкой, сказал немец.

— Люди узнают пра... правду, все равно узнают, — захлебываясь кровью, произнес Делакруа. — Тайные зна... знания перестанут быть тайными. И вы... вы падете! Люди проснутся...

Раздался грохот грома, и молния опять осветила округу. Вновь Делакруа увидел нечто в глазах немецкого офицера. Зловещую улыбку и страшные глаза несколько раз осветило вспышками молний.

На горизонте продолжали громыхать снаряды. Чередуя взрывы с раскатами молний, округа становилось невыносимой. Казалось, что уже наступил конец света.

Позади главного, в ожидании приказа, стояли солдаты. Их лиц сейчас не было видно, но так как они сжимали автоматы, чувствовалась их ненависть к старику и женщине с ребенком.

— Мы не такие, как ваши сородичи, — выдохнул священник. — И мы не падем, мы будем вам поклоняться. Мы не примем вашу веру!

— Любой смелости когда-то приходит конец, — улыбался Герберт. — Через годы, столетия, тысячелетия, но вы сломаетесь!

— Вы отданы сами себе! Ваши покровители, им плевать на вас.

— Ты так думаешь? — прошипел он. — Боги! Они всегда рядом с нами! — приложив руку к сердцу.

— Они сожрут все целиком, и не подавятся. Герберт, не верь им! Хотя, кого я обманываю, в тебе их кровь.

— Кровь? — усмехнулся садист. — У меня правильные гены, не только кровь.

— Человеческое тело не может принять их, — дрожа от холодного дождя, говорил пожилой мужчина. — Это надругательство над человеком!

— А может мы не такие как вы, потому что мы выживем, а вы все умрете, — засмеялся офицер, а после нагнулся ближе к священнику. — Ваша жизнь это ошибка, — смотря в глаза своей жертвы. — Случайная комбинация аминокислот[3]. А ошибке не место в будущем раю. Вам не место в этой Вселенной!

— Так они это объяснили?

— Хватит слов, ошибка!

— Ошибка творения! Так они сказали?

— Единственная наша ошибка в том, что мы не предвидели, вашу живучесть. Но ее мы исправим!

— Не вы не предвидели, а они. Не стоит себя ставить на ровне с ними. Вы лишь обслуга!

— Это тебя тешет? — улыбался садист.

Боковым зрением преподобный уловил какие-то вспышки. Повернув взгляд в их сторону, он увидел мерцания в окнах дома культуры. Он сразу понял, этими вспышками было пламя, исходившее из дула автомата. Но выстрелов не было слышно, сильны дождь заглушал их.

— Не волнуйтесь, — повернув голову в сторону женщины, сказал изверг. — Одна вторая часть скота останется. Их и так много. Чуть зачистим ряды. На кой черт в пустую расходовать корм, — вернув голову в сторону своего собеседника. — Ты жалкий старик, прошептал он под ухом мученика. — Мы уничтожим всех вас и всех шуринатов, — договорив, он стал отходить назад. — Будет „Новый порядок“! — сквозь улыбку.

— Anlegen! — скомандовал эсэсовец.

Солдаты подняли орудия, став наизготовку, приставив к плечу.

[1] Немецкая автоматическая винтовка.

[2] Влад III Цепеш, румынский правитель, господарь Валахии в 1448, 1456—1462 и 1476, прототип заглавного персонажа в романе Брэма Стокера „Дракула“. 

[3] Строительный материал белка, из которого состоит любая белковая форма жизни.

Продолжение читайте здесь > НАЛУС: Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности