Превращение

Присоединяюсь к флэшмобу и я. (Уже несколько человек в друзьях запостили, а я что, крайний?)

Из романа Ноктюрн сердца

Сердце отбивало тревожный ритм о ребра, холодная рука на горле сжалась крепче, полностью перекрывая воздух, жажда яростно скреблась о внутренности, рвалась наружу, будто злобный ядовитый паразит. Адриан изо всех сил пытался восстановить контроль над своим телом, но не смог пошевелить и пальцем. Сквозь проступившие от напряжения слезы он разглядывал отражения в зеркале: свое бледное искаженное ужасом и мукой лицо и прекрасное, словно сотканное из кровавых грез, лицо двойника.

— Почему ты борешься со мной? Ведь я это ты… — прошептал он на ухо дампиру и отпустил горло, отступив назад.

В ту же секунду Адриан овладел собой и на развороте полоснул когтями… по пустому пространству. Образ двойника растворился в воздухе; зеркало с жалобным звоном осыпалось на пол.

— Покажись! — закричал дампир. — Не знаю, что за извращенную ловушку ты для меня придумал, но ты сполна за нее поплатишься!

По залу прокатился хохот, его звонкое эхо металось от стены к стене. Адриан шагнул назад, прислушиваясь к магическим потокам вокруг, но чужеродного присутствия не почувствовал. Шевельнув кончиком пальца, он призвал меч. Клинок описал дугу в полете и привычно лег в руку. Ощутив слабое движение воздуха позади, Адриан ловко обернулся и рубанул, но опять по пустоте.

— Как же я устал, — прозвучал спокойный голос двойника. — Как же устал скрываться в твоей тени и ждать жалких подачек… Разве ты не устал? Посмотри на себя.

Зеркало тихо зазвенело, складываясь перед лицом Адриана. Он сжал губы, рассматривая свое отражение. Кожа приобрела нездоровый сероватый оттенок, спутавшиеся волосы неприглядно растрепались по плечам, от усталости под глазами залегли глубокие тени, щеки впали от вампирского голода, а изящная одежда, столь искусно сшитая Марией, помялась и запачкалась в земле.

— Не устал лгать себе? — спросил двойник, выскальзывая из отражения, и встал вплотную перед дампиром.

— Что ты хочешь? — прошептал Адриан непослушными губами.

— Я хочу брать то, что принадлежит нам по праву. Я хочу заботиться о нас. Не хочу голодать, мучиться, терзать себя ради твоих призрачных идеалов. Не хочу больше слышать твоей лжи…

— Мучиться?.. Все мои мучения из-за тебя. Я бы многое отдал, чтобы навсегда избавиться от тебя, — прошипел дампир.

— Да? Когда-то ты уже пытался, — насмешливо произнес двойник и наклонил голову набок, пристально смотря в глаза. — И что случилось? Ты приполз ко мне за помощью. Без меня ты никто, недочеловек, жалкий выродок. Только вместе мы целое.

— Из-за тебя я оставил их! Из-за тебя я погубил невинного человека! — вновь закричал Адриан.

— Разве это я виноват? — двойник поднял брови и вкрадчивым тоном продолжил: — Ты вынудил меня. А ведь я смирился с тем, что ты отказался от людской крови, но тебе так нравилось играть в человека, что ты совсем забывал кормить нас, поддерживать нашу суть кровью. Мне лишь приходилось иногда напоминать, потому что иначе ты слышать меня не хотел. Но ты решил сбежать, спрятаться от себя, обрек меня на столетия голода. Я потратил столько сил, чтобы уберечь нас от смерти во сне. А в гибели Людмила виновата лишь твоя слабость.

— Ложь, — прошипел Адриан.

— Даже другие люди понимают, что ты такое… Та девчонка. Она помогла нам, спасла нас. Если бы мы вонзили клыки в ее тонкую шейку, она не стала бы сопротивляться и позволила взять столько крови, сколько потребуется. А ты снова струсил, сбежал. Кого ты боишься, Адриан? Меня? Вспомни, я всегда был верен тебе, приходил на помощь, когда ты сам не справлялся.

— Ты лжешь, — простонал Адриан.

— Нет, не лгу. Ты боишься, что все будут видеть в тебе чудовище. Тут ты прав, мы действительно чудовище. Самое прекрасное, что ступало по этой земле. Посмотри на меня, — двойник поднял его за подбородок, заставляя посмотреть в лицо. Пленительное, незамутненное тревогой и болью лицо хищника. — Таким можешь быть ты. Ты никогда не вкушал всей своей силы, не достигал предела. Ты всегда сражался с одной рукой за спиной. Именно поэтому погибло столько людей. Все это — твоя вина. Ради чего ты отказываешься от своей сути? Ради них? — он указал за спину, зеркало явило образ города и его обитателей. — Явись ты им в своем истинном облике… что они сделают? Они потащат тебя на плаху, вздернут на первом же суку, всадят осиновый кол в сердце, сожгут на костре, не слушая твои мольбы о пощаде. Им наплевать на твои подвиги и жертвы во имя их блага. Разве они вспомнили заслуги твоей матери?

— Оставь меня, — Адриан шептал, едва сдерживая слезы. — Уходи, прошу тебя…

— Не могу. Я уже пытался довериться тебе, но ты каждый раз подводил нас. В этот раз мне повезло: магия Хаоса сделала меня сильнее. Теперь я могу хоть что-то для нас сделать, хоть как-то защитить. Ведь ты даже на раненого зверя не способен охотиться.

— Исчезни! — дампир закричал, рубанув мечом перед собой.

Двойник растаял в золотом сиянии и вновь появился за спиной.

— Продолжаешь убеждать себя, что ты человек. Продолжаешь обманываться. Я покажу тебе истину — то, чем ты являешься на самом деле, — он провел рукой по спине Адриана от затылка к пояснице.

Поначалу дампир ничего не почувствовал, только то, как жажда внутри начала затихать, а разум медленно проясняться. Адриан попытался собраться и изгнать иллюзию двойника из сознания, но вдруг нестерпимая боль прошила позвоночник. Дампир взвыл, складываясь пополам и врезаясь коленями в жесткий пол. Каждый позвонок словно плавился и сжигал кожу над собой; волны боли пробежались по ребрам, вниз по рукам и ногам, вонзились раскаленным металлом в живот, запульсировали в висках и глазах. Кожа невыносимо зудела: не выдержав, Адриан начал ее раздирать до крови и мяса удлинившимися когтями и в ужасе обнаружил, что сквозь обрывки плоти прорастают серые острые чешуйки. Пальцы рук и ног болели так, словно кто-то одновременно вколачивал гвозди в каждый сустав.

В какой-то момент этой агонии дампиру показалось, что его лопатки выдернули из спины. Он захлебнулся душераздирающим стоном, но не узнал свой голос. Связки словно огрубели, и из горла вырвался лишь животный рев. За спиной что-то шевелилось, разрастаясь и удлиняясь. Одежда впивалась в остатки уцелевшей кожи и трещала по швам; магическая вышивка на воротнике обжигала шею и грудь. Обезумев от боли, Адриан царапал каменный пол острыми как лезвия когтями, что почти срослись с черными чешуйками не по-человечески вытянувшихся пальцев.

— Вот он, твой истинный облик! — в голосе двойника слышалось ликование. — Ты больше создание ночи, нежели человек, особенно после погружения в Хаос. Прими свою суть! Ты — наследник Дракулы, главы легионов Тьмы на земле. Прими себя, или сгинешь…

Откашлявшись кровью, Адриан из последних сил приподнялся и посмотрел на себя в зеркало. Отражение явило омерзительное чудовище: серая чешуя, кое-где еще прикрытая обрывками одежды, ошметками кожи и пятнами крови, за спиной распрямились черные кожистые крылья, покрытые красноватой слизью, волосы клочьями осыпались с увенчанной рогами головы. Лицо монстра представляло собой жуткую смесь черт ящера и летучей мыши: широкий нос с вывернутыми ноздрями, пасть с неровными острыми зубами, затянутые черным мелкие глаза со сверкающей желтой радужкой и вытянутым зрачком. Адриан в ужасе закричал, чудовище одновременно с ним распахнуло пасть и омерзительно завыло. «Нет, это не я… — кричал в мыслях дампир. — Это иллюзия, ложь! Это не я!» Жалобный рев чудовища огласил равнодушные стены крепости.