Слаб человек – 2. Флешмоб. Отцы и дети

Внезапно (ожидаемо) и по этой теме у нас немало.

Можно, например Эледу и ее семью припомнить.

Про нее много разного, но не буду слишком много цитировать.

Пусть будет одна история.

– Ещё что-то? – уточнил Герард.

– Ну, кое-какие истории разной степени достоверности – на чипе. Одной я прямо обзавидовался. Мисс Ховерс на пятнадцатилетие родители подарили счёт с внушительной суммой и разрешили построить пляжный особняк в их имении на берегу океана. Условиями было сделать всё качественно, не допустить срывов и недоработок, а также перерасхода. Мисс Ховерс самостоятельно отыскала подрядчика, обошла юридические препоны, ограничивающие её как несовершеннолетнюю, обеспечила контроль. В общем, через три месяца собственный домик у неё был. Мало того, прижимистая мисс умудрилась отыскать повод для неустойки и на вырученные деньги купила океанский катер. Небольшой, но... А по завершении строительной эпопеи получила какие-то серьезные полномочия в клане. В пятнадцать. Я не очень понял, какие именно и что за возможности они перед ней открыли, у Нейта система управления несколько затуманена. Но работает эффективно, тут не поспоришь.

И финал одного разговора с матерью.

– Кстати, Леда, – окликнула ее миссис Ховерс.

Девочка оглянулась от двери.

– Это твой отец. И он тебя любит так, как не всякий вообще способен. А слабостям близких надо потакать. Иначе они не будут потакать твоим, когда придет пора. Только не забывай, что близких надо выбирать с умом.

Эледа крепко-накрепко это запомнила.

А можно Герарда. Тут и про родителей и про братьев.

Дитрих задумался, переплетя руки на груди:

– Если в театре появимся я или ты, ничего путного не выйдет, Герард сделает всё, чтобы избежать встречи и не дать нам даже минимальной информации. Скажи Рихарду, я отзываю его на сегодняшний вечер…

– Рихард в другом секторе, он не может…

– Я отзываю Рихарда, – ровным голосом повторил муж, отчего Ханне осталось лишь медленно кивнуть, тогда как супруг продолжил. – Отправить в театр для случайной встречи Ганса – это будет уже даже не фарсом, а самым настоящим хоррором. С Рихардом Герард ведет себя относительно ровно, нам же всего лишь надо понять, что в голове у наследницы Ховерсов. Исходя из полученной информации, будем действовать.

– Дитрих, – Ханна подошла к мужу, положила руку ему на плечо. – Идеальное решение – убрать Герарда. Или девчонку.

– Хорошая шутка. Убрать зама директора СБ мегаплекса или наследницу Нейта Ховерса… я даже не знаю, за кого придется сильнее ответить. Нейт, к слову, обмолвился, что уже усилил охрану Эледы.

– Я понимаю, конечно, что мое предложение из разряда несбыточных мечтаний. Но если у Герарда найдутся точки соприкосновения с Ховерсами, для нас это будет началом конца. Нужно, чтобы на нашего сына нарыли хоть что-то. Любой компромат, который сможет подорвать к нему доверие Ховерсов. А мы не должны иметь к этому никакого отношения. Но все-таки, прошу тебя, пока не поздно, давай признаем, что с младшим мы потерпели фиаско. Давай откажемся от него. Это стыдно, неприятно, но… лучше не мешкать, пока он не вошел в силу.

Можно Куин припомнить. Там конечно “все сложно”.

Но тут тихонько шевельнулось в груди ехидство. А может, дело в том, что ты не давала ему шансов на самостоятельность, а, Джоан? И теперь снова кичишься тем, что оказалась сильнее, как будто это какое-то странное соревнование по гендерному превосходству. Так, может, виноват действительно не Дикки, а твоя мания вечно всё контролировать, вкупе с неспособностью идти на компромиссы?

Как-то нелепо и глупо прошла жизнь. В лихорадочной спешке, в беспринципной гонке, когда не замечаешь окружающего мира, а лишь стремительно мелькающий пейзаж, когда нет времени остановиться, оглядеться… Ты всё упустила. Ничего не видела, кроме своей лаборатории. Погубила свою семью, любящего и некогда любимого мужчину превратила в подкаблучника, потеряла сына…

Микаэла Куин сделала глубокий вдох.

Джоан Синклер умерла. Туда ей и дорога. Ее не было жаль. Всем, кто ее любил и кого у нее самой хватало времени любить, она принесла только боль и несчастье. А вот Микаэла была другой. У нее была семья, были дети. Есть семья. Есть дети. Любимые и любящие. Вон они, ждут за дверью, пока она выйдет.

<…>

Когда последний патрон занял свое место, Микаэла спрятала оружие за пояс и прикрыла полой ковбойки. Запасной магазин отправился в карман безрукавки. После этого, подхватив саквояж, Куин вышла за дверь – туда, где ее ждали Кролики.

Дока встретили предвкушающие улыбки, исполненные загадочности. Лишь проследив за ликующими взглядами ребят, Микаэла поняла, почему они такие торжественные.

Но это “все сложно”.

А потому… пусть будет про Энни Элли и Гая.

Тоже чуть-чуть.

Тьфу!!!

Гай посмотрел на покачивающегося на стуле Туда-Сюда. Слишком не те вопросы слышал владелец бара. Пожалуй, среди живых он теперь лишний.

Рейдер вытащил пистолет и неторопливо начал наворачивать глушитель. В этот самый момент в визоре замигал сигнал вызова. 

Гай извлек из дужки очков ларингофон и прилепил к горлу.

– Хой! – координатор был неожиданно весел. – Угадаешь, кто хочет с тобой связаться?

– Хорош уже загадками швыряться, – мрачно ответил Гай. – У меня тут и так сплошной детектив. Соединяй.

– Ок, – отозвался Роб. – Лови.

– Пап? – послышался в трубке такой родной и такой неуместный в зоне отчуждения голос Энни. – Пап, я тебя не отвлекаю? Ты можешь говорить?

Гай даже замер на мгновение.

– Могу. Что случилось? 

– Ничего, – тут же поспешила успокоить дочь. – Пап, просто тут такое дело… мне очень нужна твоя помощь. Помнишь, ты говорил, будто за Периметром всё что угодно можно найти?

– И что угодно тебе именно сейчас? – уточнил отец, возвращаясь к навинчиванию глушителя. – Наркотики, оружие, ядерный фугас, мальчика для развлечений? 

– Всё сразу, разумеется, – нарочито серьезно ответила Энни. – И чтоб без ремня, когда вернёшься! – она рассмеялась. – Мне очень нужен компактный носимый медсканер. Пусть не новый, пусть попользованный, но нужен просто позарез.

– Хм, – сказал Гай, заканчивая возиться с глушителем. – Возможности?

– Необходимый минимум, – обрадованно зачастила дочь, – УЗИ, анализатор крови, пусть самый простой, 3Д металлодетектор, кардиограф…

– Не кисло, – отозвался Гай. – Надеюсь, ты не собираешься ставить опыты на сестре.

– Пап, правда, очень нужно, – взмолилась Энни. – Понимаешь, в школе сегодня сообщили, что на следующей неделе приезжают представители колледжа, прикрепленного к пятой исследовательской клинике. Они организуют цикл семинаров и мастер-классов, по результатам которых пройдут тесты и практические работы. Высокий балл за эти работы заменит вступительные экзамены. Это шанс, пап, понимаешь? И с нормальным своим медсканером, а не со списанным барахлом из школьной лаборатории, я смогу куда больше.

– Понял, понял, – успокоил её отец. – Не грузи. Понял, что нужно, понял, что важно. Посмотрю, что можно сделать. Как дела у сестры?

– Все хорошо, – успокоила его Энни. – Спектакль прошёл успешно. 

– Тогда отбой, – сказал Гай, передергивая кожух-затвор.

– Ага. Пап…

– Чего? – глухой хлопок выстрела. Туда-Сюда дернулся на стуле. По груди медленно расползлось тёмное пятно. 

– Ты самый лучший папа на свете, – сказала Энни. – Возвращайся скорее.

– И с медсканером, ага, – ответил Гай, убирая оружие.

– Можешь и без, но если с ним, то вообще супер! Я тебя люблю, – с этими словами дочь оборвала вызов.

Рейдер спрятал гарнитуру обратно в дужку очков. Личные звонки – это, конечно, нарушение, но когда у тебя растут две девчонки-подростка – насущная необходимость. Спокойнее оно. Хорошо, что руководство это тоже понимает и потому смотрит сквозь пальцы. Без подобной лояльности Гаю пришлось бы непросто. 

Ладно, надо здесь заканчивать: дать отбой наёмникам, а самому валить в отель – составлять экстренное донесение руководству. Гай широко зевнул, дотронулся до сонной артерии Туда-Сюда и удовлетворенно хмыкнул, не нащупав пульса.

…Спустя час, когда посетителей в зале стало куда больше, музыка грохотала громче, а стриптизерш на сцене прибавилось (как и резкости с агрессивностью в их танцах), обе девчонки уютно угнездились на коленях у Гая. Рейдеру было хорошо и ненапряжно, когда в который уж раз за день в визоре замигал сигнал вызова от координатора. 

Ёп. Ну теперь-то чего?

– Роб, – сказал Гай, прилепляя ларингофон и переходя на ларингофонный шепот, – я у тебя сегодня что – любимая жена? Дай хоть пару часов тишины.

Девчонки переглянулись и накрыли рейдеру уши ладонями – голос координатора из костного наушника стало слышно гораздо лучше. Гай благодарно кивнул.

– Не расслабляйся, – как обычно весело отозвался Роб, – тут у тебя второе милое дитя на линии.

– Элли?

– Ага. Лови, папаша.

– Па-а-ап? Ты можешь говорить? Я тебя не отвлекаю? – голос Элли был немного тусклым.

Гай осторожно подвинул брюнетку, сидящую на его правом колене:

– Ну, если только совсем чуть-чуть, милая. Что случилось? Тебе тоже что-то понадобилось?

– Да, а… откуда ты знаешь?

Отец мысленно вздохнул:

– Догадался. Вы с полугода жизни всё синхронно делаете. Что?

– Пап, если сможешь, достань мне видеокурсы актерской мастерской Софи Корин.

– А слона в шоколаде не надо, не?

– Ну, папа!..

Элли была вся в мать. Эфирное создание: дунь – и улетит. И вечно в каких-то мечтах. С десяти лет вбила в голову стать актрисой. Работа, конечно, не хуже других, но Гаю всё равно не нравилась. С другой стороны, может, перебесится еще.

– А почему эта необходимость возникла именно сейчас, могу я поинтересоваться? – спросил отец.

– Потому что этот гад Майк Честон вчера провожал меня до дома, а сегодня Эмили Вонг видела, как он за школой целовался с Бэтти Пэвенс! А она страшная, как… как… как ядерный мутант!!! 

– Милая, прости, – Гай слегка подвинул на колене стриптизершу, – но я что-то не улавливаю связи…

– Я стану известной актрисой, пусть потом жалеет!!! 

– А… – успокоился отец. – Ну, ладно. Попроси Мэри, она даст тебе денег, и купи эти курсы, делов-то.

– Пап, в том-то и проблема – их нигде нет! Но ты говорил, за Периметром можно найти всё, что угодно, ну я и подумала…

– Я понял, – ответил он. – Попробую поискать.

Рука брюнетки мягко скользила по спине Гая.

– Пап, почему все мальчишки такие гады? – спросила Элли с легким всхлипом.

– Да, брось, Элли, не все, – ответил отец, поглаживая «официантку» по голому колену. – Есть и нормальные.

– Думаешь?

– Уверен, – сказал Гай.

– Такие, как ты? – голос дочери был полон робкой надежды.

– Конечно, – уверил её отец, глазами показывая девчонкам в сторону кабинетов привата. – И лучше есть.

– Кому не важно в первую очередь облапить, да?

– Элли, – как можно мягче сказал Гай, направляясь из зала в обнимку со спутницами. – Хорош уже убиваться и занимать служебную линию. Майк этот – урод. Приеду – ноги из задницы выдеру.

Элли на другом конце соединения явно впала в замешательство:

– Ему или мне?

Дверь кабинета закрылась, отсекая шум, доносившийся из зала.

– Будешь и дальше занимать линию, то обоим. Я постараюсь найти курсы. А ты постарайся не впадать в депрессию всякий раз, когда попадаются такие Майки.

– Ладно. Спасибо, пап. Я тебя люблю.

– Я тебя тоже. Купи себе что-нибудь вкусное и успокойся, – про себя Гай подумал, что их матери, на которую Элли была так похожа, этот совет всегда помогал.

Дочь оборвала вызов, отчего отец испытал несказанное облегчение. Потому как утешать подростка, когда тебя раздевают сразу две девчонки, не отягощенные избытком морали, – пожалуй, посложнее, чем искать сбежавшего резидента в предпраздничном секторе. 

Впрочем, иного Гай и не ожидал. Зато сейчас, наконец, дома.

Дом пах девчонками: шоколадом, свежей выпечкой и попкорном. Гай неслышно закрыл входную дверь и, не включая света, неторопливо разулся. Из гостиной лилось слабое переменчивое сияние, сопровождаемое гнетущей музыкой. 

Видео смотрят. Ужастик, наверное, раз свет выключили. Вот кто бы объяснил: зачем надо смотреть фильм, большую часть которого сидишь с головой под одеялом или закрываешь руками лицо? Неужто таким образом можно понять сюжет?

Гай неслышно прошёл в гостиную. Ну, точно, огромный диван бугрится от подушек и пледов, противоположная стена будто растворилась, а по ту сторону – тёмная комната. Камера делает наезд на абсолютно пустой угол, музыка становится ещё тревожней…

– Бу, – сказал Гай негромко. 

– А-а-а-а-а!!! И-и-и!!! 

Рейдер на мгновение оглох от дружного визга и стремительно пригнулся, пропуская над головой картонное ведро с попкорном. Через секунду в комнате зажегся свет. 

Гай выпрямился и с изумлением уставился на группу незнакомых полуголых девчонок-подростков, одетых в одни только пижамные майки и трусики. Девчонки сбились на диване в испуганную стайку и смотрели на появившегося из темноты мужчину вытаращенными глазами.

Вот так пошутил.

Растерянный отец лихорадочно пытался отыскать среди испуганных вытянувшихся лиц хоть одно знакомое.

– Папа? – неуверенно спросили откуда-то справа, а потом радостно заорали: – Па-а-апа-а-а!!!

Элли, стоящая в стороне от дивана, отбросила занесённую над головой подушку и кинулась к отцу.

Фух. Хоть что-то есть в этом мире неизменное. Гай подхватил дочку.

– Папа!!! – с другой стороны на нём тут же повисла Энни. – Напугал!

М-да. А ведь бывшая жена всегда говорила, что у Гая идиотское чувство юмора.

Под ногами хрустел попкорн, слева от дивана по полу растекалась из опрокинутой чашки лужа горячего шоколада, на ковре валялся перевернутый поднос с пончиками… К счастью, кто-то догадался поставить фильм на паузу, хотя бы жуткий музон оборвался.

Подружки дочерей, сидевшие на диване, наконец, успокоились – начали переглядываться и хихикать. Гай почувствовал себя педофилом на детском празднике: полуголые школьницы, какой-то бардак кругом, а он стоит, улыбается идиот идиотом и прижимает к себе двух, самых красивых. 

– Ты же сказал – через неделю вернёшься! – возмутилась Энни, слегка отстраняясь.

– Ну, сюрприз, – ответил отец. – Или мне не рады?

– Рады, пап, но мы ж чуть не описались! – тут же сообщила её сестра. – Мы ведь «Убийца-киборг из подпространства» смотрим.

– Да? – Гаю название ни о чем не сказало. – А чё голышом?

– А у нас пижамная вечеринка, – застенчиво подала голос одна из гостий и накинула на плечи плед.

– Вечеринка? – хмыкнул рейдер, обращаясь к Элли. – С каких пор просмотр ужастика в трусах считается вечеринкой?

– Па-а-ап… – протянула она с упрёком. – Лет сто уже считается. Ты просто взрослый.

– И внезапный, – подытожил Гай. – Ладно, бойтесь дальше, только приберитесь. Тусовщицы.