Разудалые стишата

Други, каюсь, я уже не помню, на кого следует сослаться — от кого я наследую флешмоб «Стихи в романах»! Несколько постов сразу были про это.

А я расскажу смешную историю про песню в «Контрмарше». А ссылку давать не буду, а то велят перенести пост в «самопиар», а это пиар не меня, а народной песни :)

Понадобилась мне для одного эпизода достаточно популярная норвежская песня, да притом весёлая, а не как у них обычно — про нещастную любофф. Там-сям поискала, нашла песню про выпивку. Прямо то, что надо! Но вот беда — перевода на русский нет, а давать подстрочник — ну, не моя метода. Ладно, переведу сама как смогу, хотя норвежского не знаю совершенно...

В общем, получилась разудалая песенка, но маловата. Одна строфа, которую можно считать куплетом, и припев. В общем, совершила я маленький подлог: досочинила к народной песне второй куплет. Правда, честно призналась в послесловии, никакой подделки традиционных ценностей :)

Получилось вот что:

Всё цензурно!

...как обычно, холод Нижнего мира подобрался незаметно и проникал под кожу не спеша, но выгнать его невозможно ни огнём — он тут попросту не горит, ни спиртным — только дуреешь быстро, как в самолёте на большой высоте. Греет лишь то, что нельзя отнять: память, любовь, что-то, что носишь в себе и бережёшь среди любых бед. Он оглянулся на Лейфа: норвежец тоже трясся, сунув руки под мышки, и что-то бормотал под нос. 

— Товарищ, — шёпотом окликнул Роман, — что вы там?

Только бы не молился! Здесь это может плохо кончиться…

 Лейф оглянулся, смущённый:

— Песня. Старая песня. От неё теплее.

— Ну-ка, спойте мне тоже, может, станет теплее? — Роман догнал норвежца, пристроился рядом.

Лейф откашлялся и запел погромче:

— Мне б бутылку коньяка —

Лучше б жил наверняка!

Мне бы бренди хоть глоток —

Веселее жить бы мог!

Я бы тяпнул вискаря —

Вот и жизнь была б не зря,

А пузырик аквавита —

Вся б тоска была забыта!

Эх, бутылки, стройтесь в ряд —

Веселитесь, кто не рад!

Роман повторил последние строчки — с ошибками в чужих словах, но с большим воодушевлением. Лейф пропел ещё раз, чтобы русский генерал запоминал лучше.

Стало и в самом деле теплее; видно, разудалая песенка будила в душе Лейфа какие-то приятные воспоминания. Роман спросил напрямик. Проводник согласился:

— Это я вспомнил, как мы в студенчестве пели, когда ехали на каникулы сюда, домой — в Финнмарк. Мы же все были соседи — с ближних хуторов, все друг друга знали. С одним приятелем…

— Без имён! — строго напомнил Роман.

— Да, верно… Ну, словом, с одним из них мы и сейчас вместе, в одном отряде. Как же там дальше-то?

— Мне б шампанского бокал —

Я б, как юноша, скакал,

А с бутылочкой вина

Вновь красавица жена!

— Эх, бутылки, стройтесь в ряд! — подтянул Роман. Буйная застольная песня понеслась, отражаясь эхом, по закоулкам ледяного ада, и меж громадных, уходящих в плотную тьму, застывших водопадов запрыгали бесчисленными повторениями залихватские слова.