Помощь приходит с неба
Автор: Волкова НатальяПоддерживаю флешмоб Леха о явлении высших сил. Только у меня помощь оказали не ангелы))
- Тебя продали. Ты – мой раб.
- Ах ты, пёс! – взвыл Этан. – Гром и молния на твою голову! Гром и молния на головы предателей! Чтоб вам гореть в аду! Чтоб ураган перевернул твоё корыто посреди моря!
Давно известно, сильные бури на земле и на море случаются из-за предательства. Так ещё Ангел говорил. Этан вспомнил и повторил его слова. Чистое море не потерпит злодейства! Море отомстит за него!
Прислушиваясь к исступлённому бормотанию, темнокожие моряки-науты окружили пленника. Они догадались о чём речь. Жизнь во власти опасной стихии делает людей отчаянно суеверными и любая мелочь, если она может разгневать морских духов, приводит их в состояние священного ужаса. А в таком состоянии испуганные, озлобленные науты способны на всё.
Их предводитель начал орать на Зисама. Он яростно жестикулировал, указывая на море. Старик Зисам завизжал в ответ.
- Что они говорят? – крикнул Этан слуге. Раб подполз, словно собака, забубнил в ухо, дескать хозяин корабля, господин Рейс опасается шторма. И ещё он боится волшебства. Молодой раб творит заклинания, он колдун, его лучше выбросить за борт. Но господин Зисам не согласен, он может спорить с пиратом Рейсом, поскольку они кровные родичи. Он говорит, что молодой раб красив и силён и стоит дорого. Выбросить его в воду всё равно что выбросить золото.
Этан злобно оскалился. В самом деле, если его мать – ведьма, мог он унаследовать хоть какую-нибудь способность к колдовству? Стоит попытаться добраться до берега вплавь, либо утонуть свободным.
- Пусть Рейс исполнит свою угрозу. – Крикнул он и вместо колдовского заклинания начал с угрозой в голосе напевать бабушкину балладу «Сокровище Рениссы».
Пират услышал своё имя и взглянул на юношу. Густые чёрные брови сошлись у него на переносице. Он приказал привязать пленника к мачте. Зисам не стал возражать.
Два наута привязывали, а третий стоял рядом, поигрывая связкой мокрых верёвок. Этан понял, что с ним собираются сделать, но продолжал выкрикивать слова песни. Не замолчал и когда его начали стегать по спине.
Лёгкая туманная дымка показалась над морем на горизонте. Она становилась всё плотней, всё угрюмей. Ветер усилился. В воплях пленника зазвучало торжество.
Хозяин корабля бросал на «колдуна» свирепые взгляды. Он крикнул и полуголые науты забегали по палубе, начали поворачивать парус.
Ветер свистел в снастях. Волны били в борта, дождём поливали палубу. Горизонт заволокло облаками. Надвигался шторм.
От радости, что море и ветер повинуются ему, Этана начала бить лихорадка. Теряя последние силы, он рычал сквозь зубы: «Сильней, ветер! Выше, волны! Сюда буря, сюда! Торопись, не медли!»
Хозяин корабля выхватил кинжал, висевший на поясе, с воем бросился к нему. Старик Зисам с необычайным проворством подскочил, прикрыл старческим, дряхлым телом свою добычу, свою будущую прибыль. Затрясся, закричал тонким старушечьим голосом. Рейсу пришлось отступить.
Буря между тем разыгралась не на шутку. Тучи заволокли всё небо, стало темно, словно поздним вечером, начался ливень, загрохотал гром, молния с треском разорвала небо. Зисам убрался в капитанскую каюту. Волны швыряли корабль, как детскую игрушку. Этан уже не мог кричать, только упрямо шептал: «Ко мне, ветер!»
Команда делала всё возможное, чтобы убежать от шторма. Довольно близкий берег был почти скрыт потоками дождя,
Корабль кренился на борт, белая пена хлестала на палубу. Окатывала Этана с головой. Парус готов был оторваться, туго-натуго натянул снасти. Рейс напряжённо вглядывался в берег, пытаясь разглядеть там хоть какую-нибудь безопасную бухточку. Берег приближался. Белая полоса прибоя опасно сияла словно лезвие меча.
Вдруг среди туч мелькнули гигантские чёрные крылья.
- Шеол! Шеол! – заорали в панике науты.
Смертоносный демон бури снизился, ухватил ручищами мачту и рванул. Дерево затрещало. Хохот демона прогремел оглушительным раскатом грома. Этан почувствовал, как доски палубы поднялись горбом под ногами и пожалел о том, что сделал. Бурю вызвал, а остановить её не в силах. Стиснул зубы, завыл, но вой поглотил грохот бури и треск ломающихся досок. Наутам было не до него, никто и не подумал освободить пленника от верёвки. Демон раскачивался на верхушке мачты. Капитан с перекошенным лицом погрозил ему кинжалом, но тут со звоном лопнул канат, резко хлопнул угол паруса, в мгновение ока сшиб Рейса за борт. Корабль завалился, зачерпнул парусом воду. Науты посыпались с палубы, как горох. Шеол взмыл вверх и скрылся в тучах. Из капитанской каюты вывалился Зисам, поехал вниз на животе, пытаясь зацепиться ногтями. Мачту выдернуло, как брюкву с грядки, потянуло в море. Этан поджал ноги, глубоко вдохнул, набрал воздух в лёгкие. Вода сомкнулась над ним.
Волны крутили и швыряли мачту, как будто хотели стряхнуть привязанного человека, а он изо всех сил прижался к ней, обхватил ногами. Сердце бешено колотилось, жгучая боль затаилась в животе, в голове гудел погребальный звон. Скорее почувствовал, чем увидел – рядом кто-то цеплялся за мачту. Мелькнуло перед глазами лицо брата Ангела. Сильная рука рванула за плечо, перевернула. Волна подняла и Этан успел вдохнуть. Нос и горло обожгло, как огнём. Знакомый голос крикнул в ухо:
- Держись, Танни!
Болтанка кончилась неожиданно и очень жёстко – мачта с треском врезалась в прибрежные скалы. Ударом выбило из лёгких остатки воздуха. Этан окаменел в напряжении, не давая себе вдохнуть воду. Тяжёлое дерево подпрыгнуло, придавило, поволокло по острым камням, но Этан уже не чувствовал ни ударов, ни содранной кожи.
Чёрный наут разрезал верёвку, перевернул его на спину. Другой подхватил подмышки, потащил из воды.
На скалах, в пелене дождя, стояли загорелые до черноты люди, одетые в короткие широкие шаровары и вооружённые копьями. Они принимали выходящих из воды наутов и надевали им верёвочные петли на шеи.
Голое тело Этана трясли, поворачивали так и эдак, заглядывали в невидящие глаза. Кто-то приложил ухо к груди – послушал биение сердца. Протяжные возгласы, полные безнадёжности выразили общее мнение – незачем возиться с мёртвым рабом.
Его бросили тут же у воды, на мокром песке.