Не могу пройти мимо флешмоба "Стихи в романах"

Постоянно вставляю стихи в свои рассказы, повести и романы. Далёкие времена юности, когда я мнил себя великим поэтом и ежедневно кропал что-то в тетрадку, давно прошли - "лета к суровой прозе клонят". Но иногда поэтические тексты - и мои, и чужие - прямо-таки просится, чтобы их вставили в прозу. 

Это отрывок из моего романа "Деяние XII". В результате злодейских интриг ГГ попадает в психиатрическую больницу позднего СССР и встречает там безумного поэта, которому я вложил в уста пару отрывков из своих стихов, написанных примерно в те же годы при обстоятельствах, которые я, пожалуй, раскрывать не стану. 

Вынужден предупредить, что этот отрывок из романа довольно мрачен. Да и стихи тоже...

"СССР, поселок Ржанка Энской области, 1 мая 1982 года

- Не грусти, а то дураком станешь!

Руслан нехотя поднял голову. От розовощекой монголоидной медсестры исходила струя животного здоровья, в столь скорбном месте просто неприличного. Но она плевала на это, как и на сборище полутрупов-полузверей в грязных пижамах, бесцельно меряющих шагами длинную сумеречную комнату с низким потолком, за которой в местном фольклоре почему-то закрепилось прозвище «греческий зал».

- Я не буду грустить, - ответил он тоном покладистого зомби.

- Ну, так вставай и ходи туда-сюда, - хихикнула жизнерадостная хакаска.

Руслан вновь опустил тяжелый взгляд на грязную клеенку стола.

В могиле длинной

нам благодать.

Мы будем капли

со тьмы лизать.

Мокриц холодная мириада

проникнет в печень…

Монотонный бубнеж раздражал. Руслан вскинулся и злобно залепил Розе в ухо. Плюгавый, с шершавыми пятнами лишая на плешивом черепе хроник покорно встал и пересел в угол. Однако вскоре оттуда опять раздалось:

…Грядет награда

за голод вечный –

жрать вечный камень.

Нет больше песен

и нет терзаний…

- Заткнись! – сквозь зубы прошипел Руслан.

Ему было в лом вставать и обработать дурака серьезно. Да, впрочем, и раздражение его уже ушло, как всегда, растворившись в глухой тоске, которая, казалось, была тут вместо кислорода. «Ну его, - подумал он, - дурак и дурак… Стихи вот пишет… Дурацкие… Но пишет же. А я и того не делаю».

Вся атмосфера в «Областном государственном учреждении здравоохранения «Энская областная психиатрическая больница № 2», неофициально – «Ржанка», не располагала к свершениям.

...Розочка, выпускник филфака Энского университета, к двадцати пяти годам опубликовавший сборник стихов и поэтическую подборку на полосу в «Юности». Когда в его голове заговорили «голоса», он яростно готовился к экзаменам в литинститут – за свой талант не опасался, но боялся, что зарубят из-за пятого пункта. Однако «голоса» посоветовали ему повременить, потому что главные его стихи еще не созданы. И принялись диктовать ему, а он с восторгом записывал. Назаписывав целую тетрадь, понес в местное издательство, уже выпустившее сборник его текстов про БАМ и комсомольский энтузиазм. Там посмотрели, участливо улыбаясь, сказали, что подумают, и с видимым облегчением выпроводили. Вечером за поэтом приехала психбригада.

Топот множества ног,

зелень мутных часов.

Мерить тапками пол –

это наш глупый рок...

Избитый Роза забился в щель между столом и дверью палаты, обхватив голову, мерно раскачивался. Он ничего не мог поделать: он был всего лишь рупором, эоловой арфой, звучавшей от дуновения какой-то безумной музы.

…Смрадно-странные странники в доме чужом,

где про всех говорят и о каждом: «Не он»…"

А вот один из этих текстов полностью, в несколько иной редакции, правда.